Они не пропали без вести…

Воинам-землякам погибшим в фашистском плену посвящается.

Лагерь Ламсдорф  (Шталаг – 318; 344)

ЛАМСДОРФ, ЦЕЙТХАЙН, ВЕРХНЯЯ СИЛЕЗИЯ, ГЕРМАНИЯ. ШТАЛАГ 318 (VIII F), Ламсдорф (совр. Ламбиновице – Щадурщице (Lambinowice — Szadurczyce), Польша). 344 Stalag VIII F (318) Шталаг VIII F (318) Lamsdorf Łambinowice (Szadurczyce) Łambinowice (Szadurczyce) Polen 1941-6.1943 Stalag 344 Шталаг 344 Lamsdorf Łambinowice Polen 11.1943-3.1945.   Лагерь был перенумерован в «Лагерь для военнопленных 318» в 1943 году.  Лагерь  существовал с августа 1941 по март 1945. Создан он был исключительно для содержания  воинов Красной Армии.  Через лагерь прошло свыше 200 000 советских военнопленных. Немцы не считались с  положениями  Женевской конвенции. Условия содержания в лагере   были ужасными, и по оценкам историков  свыше 170 000 человек были направлены на работы в рудники и шахты  Верхней Силезии и Судетской области, а  внутри и вне лагеря погибло  от голода, жестокого обращения и болезней 120 000 человек

мемориал на месте лагеря Ламсдорф

Лагерь в Ламсдорфе  расположен был в небольшом местечке, принадлежавшем вначале Германии, а затем Польше, он был одним из крупнейших в Европе лагерей для военнопленных.  Существовал он с конца XIX столетия. Русскими «первооткрывателями» его стали солдаты Первой мировой войны. В 20–х годах XX века лагерю нашлось новое применение: в местечке расположились германские военно–спортивные лагеря. В августе 1939 года, перед нападением на Польшу, был построен лагерь для польских военнопленных. В 1941–м — организован новый лагерь для советских военнопленных. Его первым обитателям пришлось самим копать ямы, в которых они жили первый год, и лишь потом началось строительство бараков. Наверное, в этой ситуации у любого человека может быть только одна цель — выжить. Но находились среди пленных и те, кто в самых страшных условиях пытался сохранить и донести до нас правду о том времени. Правду, которую нам надо только суметь услышать. У этой выставки два героя, — рассказывает школьникам директор Музея истории освоения и развития НПР Светлана СЛЕСАРЕВА.– Первый — Георгий Данилов. Замечательный человек, художник, который выжил и в немецком плену, и в сталинских лагерях, — автор этих картин.  Георгий Данилов два года проучился в художественном институте, был призван в армию, но повоевать не успел — в первых же боях попал в плен и оказался в Ламсдорфе. В плену он пользовался любой возможностью, чтобы запечатлеть тех, с кем делил заключение. Его рисунки — реальные свидетельства происходившего. Некоторые работы Данилов подписывал фамилией Тесленко, чтобы избежать расстрела, если они будут найдены. Однако рисунки военнопленного обнаружили не фашисты. Их (уже после освобождения Ламсдорфа советскими войсками) нашёл сельский староста. 64 года (!) он хранил их дома, а когда на месте лагеря открылся музей — принёс туда. Ещё один герой этой выставки, — продолжает рассказ Светлана Слесарева, – советский военнопленный Сергей Воропаев. В Ламсдорфе он писал свои дневники. Он умер в немецком плену, не дожив до освобождения буквально несколько дней. Советская армия освободила Ламсдорф в середине марта 1945 года. Освободителей ждала страшная картина: тысячи мёртвых тел пленных, умерших от голода и болезней. В лагере содержались и поляки, и британцы, но самое тяжёлое положение в лагере было именно у советских узников. Сталин отказался сотрудничать с Красным Крестом. Никакие конвенции о правах военнопленных на русских не распространялись. Тяжёлые условия работы, плохое питание, болезни, холод, истощение делали своё дело. Условия были ужасные. Многие пытались бежать и гибли. Союзников хоронили как положено, наших — в братских могилах на отдельном кладбище. В конце 1945–го — начале 1946 года специальная комиссия проводила их исследование. Оказалось, что в братских могилах Ламсдорфа захоронено не менее 40 тысяч советских военнопленных.  «Мы приносили русским обед. В вёдрах была картошка в кипятке — недоваренная, как есть… Был свисток, только после него можно было выходить за едой. По тем, кто вылезал из землянок раньше, немцы начинали стрелять. Советские пленные набрасывались на эту картошку, так они были голодны, многие при этом погибали…».

Фото военнопленных в лагере Ламсдорф.

Жертвы фашизма в лагере Ламсдорф. 1945 год, работа комиссии по расследованию злодеяний фашистов.

Жетон заключённого лагеря Ламсдорф.

Центральный мемориал лагерного кладбища Ламбиновицы-Шадуршицы (Ламсдорф) Польша.

Лагерная вышка  (шталаг–318. Ламсдорф)

Музей лагеря Ламсдорф

Земляки, замученные фашистами в лагере 318 Ламсдорф

 

Вдовиченко Сергей Афанасьевич родился в 1897 году  в  с. Фунтики. Рядовой 435 стрелкового полка попал в плен 3 августа 1942 года в районе города Котельниково Сталинградской области. Лагерный номер 42074. Умер 17 января 1943 года. Похоронен на лагерном кладбище в городе  Ламбиновицы –Шадуршицы (Ламсдорф) Польша. В книге Памяти т. 6 запись отсутствует.

Вагайцев Тихон Николаевич родился в с. Зимино. Солдат 177 стрелкового полка попал в плен 8 июля 1942 года. Лагерный номер 42871. Умер в лагере Ламсдорф. Супруга Вагайцева Ирина проживала в с. Топчиха ул. Новая 1. В книге Памяти т.6 на странице 111 есть запись, « Вагайцев Тихон Николаевич родился в Зимино. Рядовой. Пропал без вести в январе 1943 года».

Терентин Василий Михайлович родился  25.02.1920 в с. Земино Алтайский край. Воинское звание   солдат (рядовой). Попал в плен 06.07 1941 года под городом Волковыск.  Содержался в лагере  Ламсдорф. Лагерный номер   28727. Погиб в плену 24.02.1944. Место захоронения Ламбиновицы — Шадрущици  (Ламсдорф) Польша. Название источника информации   ЦАМО
Номер фонда источника информации   58. Номер описи источника информации   977521. Номер дела источника информации   1989. В книге Памяти т.6, Топчихинский район, запись отсутствует.

Попов Дмитрий Ианович  родился в1921 году в Фунтиках. Красноармеец 2 стрелкового батальона попал в плен 11 июля 1941 года. Содержался в лагере Ламсдорф. Лагерный номер 4807. Умер 1 марта 1943 года. Похоронен на лагерном кладбище Ламбиновицы-Шадуршицы (Ламсдорф) Польша.  Супруга Попова  А.  проживала в с. Макарьевка Топчихинского района. В книге Памяти том 6.стр.43 записано «Попов Дмитрий Иванович 1903 года рождения, русский. Призывался в 1941 году. Рядовой. Погиб в плену 1 марта 1943 года».

Лагерь  Шталаг 326 VI K.

(Зенне, Шлосс — Хольте Штукенброк, Форелькруг)

Весной 1941 года лесной участок, площадью 400 м на 1000 м, возле маленькой деревушки Эзельгайдэ (Eselheide) (в переводе пастбище ослов или ослиный луг), в 7 км от железнодорожной станции Хевелхоф (Hővelhof)  общины Штукенброк(Stukenbrock)  земли Северный Рейн-Вестфалия был старательно обнесен колючей проволокой. Вокруг стояли пулеметы, охраняли часовые, вооруженные автоматами. Здесь фашистами был создан лагерь смерти , значившийся в их официальных документах  «Шталаг № 326-(VI-К)- Stalag VI K (326)».  Военнопленные  в этом лагере задерживались обычно от 3-х до 6-ти недель, но так как транспорты приходили часто, то при  наличии  обычно в лагере 6-7 тысяч военнопленных, временами число их доходило до 15-20 тысяч. Почтовый адрес лагеря — Шталаг № 326(VI-К), Форелькруг близ г. Падеборн. Шталаг 326(VI-К), являлся главным лагерем, объединяющем  группу лагерей: VIА  (Хемер), VIВ, VIС, VIФ и др.,
Пополнение лагеря происходило за счет эшелонов, систематически прибывающих со сборных  пунктов  (Дулаг). Лагерь имел  значение центрального распределительного лагеря,  в который  свозили  военнопленных  из восточных  районов. Здесь происходила сортировка, проверка, разбивка  их по командам и  отправка  из лагеря. Основное место  назначения из этого  лагеря  были шахты и предприятия Рурского  бассейна. Также  команды из военнопленных обслуживали предприятия неподалеку  от лагеря (Падерборн, Билефельд, Ноефауз, Лемго, Гутерсло, Пивичайде, к др.). Веннопленных, непригодных  для каторжно­го труда, медленно уничтожа­ли голодом, холодом, скучен­ностью в бараках, побоями. Достаточно сказать, что со   дня формирования  Шталага № 326  в июне 1941 г. и до 2 апреля 1945 г.- до дня прихода  американских войск и ликвидации лагеря, через него  прошло около 500 тысяч военнопленных

Военнопленные, которые прибыли сюда летом 1941 года, увидели окруженную высоким колющим забором пустошь. Документы, которые сохраняются в музее бывшего лагеря, рассказывают, что, спасаясь от дождя и холода, люди залезали в земляные норы. Лишь со временем началось строительство деревянных бараков. Сегодня бывший шталаг 326, возможно, единый в Германии «русский» лагерь для военнопленных, который почти полностью сохранился.

Как свидетельствуют документы, 17 июля 1941 года отделения учета шталагу 326 зарегистрировало среди пленных первый смертный случай: от огнестрельного ранения умер рядовой Георгий Алексеевич Одахен. С этого времени смерть стала постоянной спутницей пленников. Учитывая это, в начале сентября местная власть позаботилась о собственном лагерном кладбище. На протяжении 1941-1945 лет на нем появилось 36 общих могил длиной 110 метров каждая. После освобождения американцами 2 апреля 1945 года те, кто остался в живых (около 9 тысяч лиц), обустроили место погребения своих товарищей.

В начале каждого ряда были установлены камни высотой метр. На них русской, английским и немецким языками сделали надписи, которые напоминали о страдании и мученической смерти пленных. В конце 40-х лет сюда начали переносить и останки других советских пленников, которые находились на территории административного округа Детмольд.

Сегодня кладбище — это 22 тысячи квадратных метров зеленого газона с посаженными деревьями. Равными рядами стоят небольшие надмогильные памятники. На многих из них слова: «Неизвестный солдат», «Неизвестный». В центре установлен монумент. Кресты, переплетенные железными решетками, которые символизируют глубину человеческих страданий, горе плена и смерть далеко от Родины. Рядом — памятные знаки с надписями русским и немецким языками: «Вас подвергли мучениям — голода, холода и побоям. Вы умерли, но не стали рабами», а неподалеку: «Живые! Берегите мир, мир между людьми, мир между народами!» Оформлял кладбище скульптор Йозеф Ринкс.

С другой стороны кладбища высится сделанный в 1945 году руками бывших пленных шестиметровый обелиск. В центре композиции трехсторонняя стела со звездами по сторонам, сверху красный флаг, внизу памятная доска: «Здесь покоятся русские солдаты, замученные в фашистском плену. Спите спокойно, товарищи! 1941-1945 гг.»

…В августе 1941 года военный корреспондент нацистской газеты «Фелькишер Беохтер», рассказывая об этом лагере, писал: «Нашему взгляду открылась ни с чем не сравниваемая картина смешения народов…: настоящий человеческий зверинец невиданной пестроты, лишь не такой явный, как действительный зверинец с хорошо ухоженными животными. Это был будто шмат жизни, выхваченный из гигантской большевистской империи, и ее странной смеси народов и рас, собрание подлых и наиболее негодных представителей рода человеческого, действительных извергов… Настороженно, со страхом и недоверием смотрят они на нас, полностью ощущая свою преступную вину. Что с ними будет!»

                          

Фото центрального манумента на мемориальном кладбище лагеря Шталаг 326 в г. Шлосс Хольте — Штукенброк Северная Рейн-Вестфалия Германия, и фото автора и руководителя строительства  мемориала на месте захоронения узников —  майора Хоперского Виктора Федоровича — фото 1945 год

 

В Вестфалии, стране далёкой,
Где расположен лагерь Форелькруг,
Стоит у леса памятник высокий,
Под   ним   покоится мой   лучший друг.
С   ним    вместе   дружно мы   переживали,
Все   муки   плена, голод и   нужду,
С ним вместе   ненавидели  и проклинали

Фашистских палачей орду.
Покоится в том месте   не   один он,
С ним   рядом   сотни, тысячи других
Замученных  фашистским злобным  игом,
До самой смерти гордых, боевых.
Они все   об   одном, всегда мечтали,
Освободиться, вырваться  из царства палачей.
И многие под пулями бежали,
Стремясь пробраться   к Родине   своей.
Но труден путь. Повсюду их встречали
Облавы, западни, полиция, «СС»,
Их, искалечив, в лагерь возвращали.
И, казнь чиня, закапывали здесь.

На пьедестале надписи навечно,
О страшных муках плена говорят.
Фашизм убил их зверски,  бессердечно.
Сто тысяч русских здесь лежат.
Покойтесь мирно, гордые страдальцы.
О вас мы   не забудем   никогда.
Сей памятник здесь будет вечно возвышаться.
Оберегать вас будет   Красная Звезда!

Группа организаторов и строителей мемориала на месте лагерного кладбища в лагере Шталаг 326 Зенне.2 мая 1945 года.

Ворота шталага 326 VIK Зенне

         

 

Фото лагеря Шталаг 326 Зенне май 1945 год

 Калючая проволока ограждения лагеря  Шталаг 326 Зенне

   

     Бывший узник лагеря  Шталаг 326 Зене военврач III ранга Слетников М.Г. (одиночное фото). Фото врачей и медперсонала госпиталя Красного креста в Зене 1945г (на верхнем фото Слетников М.Г. крайний справа, на нижнем снимке Слетников М.Г. в центре)

Одно из самых первых мемориальных кладбищ советских военнопленных, погибших в фашистском плену, организованное по инициативе советского офицера, Хоперского Виктора Федоровича в мае 1945 года. На данном кладбище покоится прах 300 тысяч советских пленных.

 

 

 

 

 

 

 

Могилы советских военнопленных на лагерном кладбище Шталага 326.

Открытие мемориала на месте лагерного кладбища в Шлосс Хольте — Штукенброк 2 мая 1945 года. В одном строю воины советской и американской армий, а так же бывшие военнопленные лагеря  Шталаг 326 оставшиеся в живых.

Воины-земляки погибшие в фашистском лагере Шталаг 326 Зенне (Шлосс Хольте — Штукенброк, Форелькруг)

Дьяченко Петр Никитович (Никитич), 1914 г.р., Топчихинский район, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Покровка, отец Дьяченко Никита. Красноармеец 331 стрелкового полка в плен попал 18.09.1941 под Пирятиным. Умер 10.08.1942 в Stalag VI K (326) – в Зенне/Форелькруг (Senne/Forellkrug). Сейчас это Шлосс Хольте — Штукенброк (Scloss Holte-Stukenbrock) федеральной земли Сев. Рейн-Вестфалия. В книге Памяти Алтайского края том 6 стр83 записано «Дьяченко Пётр Никитович родился в 1914 году в с. Шилово Калманского района Алтайского края, украинец. Рядовой, призывался в 1941 году. Пропал без вести в апреле 1942 года».

Князев Николай Петрович, 1924 г.р., в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Парфеново, мать Анастасия. В Книге памяти, т. 6, Барнаул, 1994 г., Топчихинский район, Парфеновский сельский совет, стр. 59: «Князев Николай Петрович,  род. 1921, русский. Призв. 1940, рядовой. Пропал без вести 6.01.1943». Красноармеец 698 стрелкового полка, попл в плен 15.07.1941 на Днепре. Умер 1.05.1944 в Stalag VI K (326) – тогда в Зенне/Форелькруг (Senne/Forellkrug), сейчас это район Шлосс Хольте-Штукенброк (Scloss Holte-Stukenbrock), Сев. Рейн-Вестфалия.

 

Степанец (Степанов) Яков Арсеньевич, 1916 г.р., Топчихинский р-н, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Зимино, мать Федора. Попал в плен 18.09.1941. Умер 22.08.1944 в Stalag VI K (326) Зенне/Форелькруг(Senne/Forellkrug), сейчас это Шлосс Хольте-Штукенброк (Schloß Holte-Stukenbrock) в федеральной земле Сев.  Рейн-Вестфалия. В книге Памяти Алтайского края том 6 записи нет.

Кобзев Григорий Петрович. Родился в марте 1915 года в с. Парфёново. Солдат 1366 стрелкового полка. Призывался в 1941 году. Попал в плен 14.08.1943 года. Содержался в Шталаг VI A затем был переведён в Шталаг VI K. Лагерный номер 37172. В книге Памяти том 6 страница 59 есть запись о том, что Кобзев Григорий Петрович 1915 года рождения погиб 14.08.1943 года и похоронен в д. Чужбиновка Кировского района Смоленской области.

 

Лагерь  Шталаг 326 VIA Хемер.

Лагерь VIA Хемер входил в группу лагерей обьеденённых одним названием Шталаг 326. Не смотря на то, что этот лагерь входил в состав группы лагерей Северной Рейн-Вестфалии округа Падеборн, он имел своё лагерное кладбище. Вероятнее всего перезахоронение останков узников на мемориальное кладбище в Шлосс Хольте-Штукенброк не производилось, так как в местечке Хемер Северная Рейн-Вестфалия (округ Падеборн) имеется русское лагерное захоронение, на котором установлен памятник.

        

Памятники на месте захоронения погибших узников лагеря Шталаг 326 Хемер VIA.

Фото лагеря Шталаг 326 VIA Хемер

Барак лагерного госпиталя лагеря Шталаг 326 VIA Хемер.

  

Лагерное кладбище лагеря Шталаг 326 VIA Хемер. 1945 год.

 

Воины-земляки погибшие в фашистском лагере Шталаг 326 VIA Хемер.

1. Колпаков Николай Никитович (Победимский с/с)
2. Шевнин Петр Тимофеевич, 17.07.1913 г.р.,(Белояровский с/с). В учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Самородное, Топчихинской район, Шевнина Мария. Красноармеец 364 стрелкового полка в плен попал17.10.1941 в Киеве. Умер 4.01.1943 в Stalag VI A – в Хемер (Hemer), сейчас в федеральной земле Сев. Рейн-Вестфалия. Похоронен на «русском» кладбище — ряд 12, могила 1761. В книге Памяти Алтайского края том 6 страница 9 записано «Шевнин Пётр Тимофеевич 1914 года рождения, п. Самородный, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Погиб в концлагере 4.01.1943 года».

 

 

Фашистский лагерь Нойбранденбург  Шталаг IIA.

Лагерь Шталаг IIA Нойбранденбург

Место захоронения узников лагеря Нойбранденбург

 

 

Воины-земляки погибшие в фашистском лагере Шталаг  IIA Нойбранденбург.

Новолокин Василий Арсентьевич. Родился в 1915 году в с. Зимино Топчихинского района. Красноармеец. Попал в плен 8 июля 1941 года. Содержался в лагере Нойбранденбург Шталаг  IIA. Умер 25 февраля 1942 года. В книге Памяти Алтайского края том 6 записи нет.

Гашников Иван Васильевич. Родился 25 марта 1918 года в с. Парфёново Алтайского края. До войны работал трактористом. Воевал в 698 стрелковом полку. Попал в плен под городом Кременец 2 июля 1941 года. Лагерный номер 50165. Умер от истощения в лагере Шталаг II E 3 ноября 1941 года. Похоронен в Нойбранденбург в общей могиле.

 

Лагерь Шталаг 321 XID (Эрбке)

Шталаг 321 (XI D) [полное название: Kriegsgefangenen Mannsschtatsstammlager -стационарный лагерь для военнопленных] был создан в мае-июле 1941 года на территории XI военного округа в районе населенного пункта Эрбке. Он предназначался для содержания советских военнопленных и был рассчитан на прием до 30 000 человек.

Лагерь упоминается в оперативном приказе N 9 начальника гестапо и СД от 21 июля 1941 года в перечне шталагов для деятельности айнзатцкоманд СС на территории Германии.

Первые партии советских военнопленных прибыли 14, 17, 24 и 30 июля. К концу июля численность лагеря составляла около 8 000 человек, которые содержались под открытым небом.

Две последующие партии пленных, около 4 000 человек, были доставлены в Эрбке 23 и 25 сентября. Жили военнопленные в самодельных землянках и шалашах из подручного материала.

С августа по октябрь в лагере действовала айнзатцкоманда СС. Отобранные «неблагонадёжные» военнопленные сначала переводились в особую, отдельно огороженную, зону внутри лагеря и впоследствии были отправлены для расстрела в концлагерь СС Заксенхаузен, 2 сентября (известны 2 человека), 9 сентября группа в 30 человек (по свидетельству узника Заксенхаузена Эмиля Бюге), 2 октября (известен один человек).

Часть военнопленных в сентябре-ноябре 1941 года использовались в рабочих командах. По сведениям Бродского Е. А. шталагу 321, Эрбке подчинялись рабочие команды военнопленных: 102, Динклер-Мариенбург, 116, Ленгеде, 117, Фарум-Тельгде, Хиллервизен (Вольфенбюттель), 134, Швихельдт, 138, Унтерлюсс, 3140, Ильзедер-Хютте, Фассберг, N 1/63.

Последние партии военнопленных прибыли 16 октября и 23 октября из Минска. (Последний известный зарегистрированный номер военнопленного — 22 793). В ноябре в лагере находилось примерно 14 000 военнопленных. Началось строительство деревянных бараков. 1 декабря 1941 года часть военнопленных была переведена или передана для учёта в шталаг XI B, Фаллингбостель.

С ноября 1941 по февраль 1942 лагерь изолирован из-за эпидемии сыпного тифа. За это время 12 000 военнопленных умирают от голода, холода и болезней.

1 и 2 апреля 1942 года оставшиеся в живых пленные были переведены в шталаг XI В, Фаллингбостель. Как самостоятельная единица лагерь 321 (XI D), Эрбке ликвидируется и становится частью шталага XI В, Фаллингбостель. На его территории по-прежнему находятся советские военнопленные.

22 июня 1945 года на советском кладбище в Фаллингбостель-Эрбке был открыт мемориал умершим советским военнопленным. Он имел вид открытой книги.

В 1964 году мемориал был заменён памятником работы скульптора Клауса Зееленмейера.

По данным ассоциации «Военные мемориалы» на кладбище шталага 321 (XI D), Эрбке захоронено 30 094 умерших советских военнопленных.

 

Схема расположения лагерей и рабочих команд Эрбке.

лагерь XID в настоящее время

 

 

Лагерное кладбище Шталага 321 XIDЭрбке

Воины-земляки погибшие в лагере Шталаг 321 XID Эрбке

Соснин Николай Фирсович, 1904 г.р., на карточке — фото, Троицкий р-н, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Новоборовлянка, Соснина Елена. В Книге Памяти, т. 9, Барнаул, 1996 г., Дополнительный, Троицкий район, стр. 448: «Соснин Николай Фирсович, род. 1904, Топчихинский р-н Алтайского края, рядовой. Пропал без вести окт. 1941». Умер 31.12.1941 в Stalag XI D (321), созданном в тогдашнем XI военном округе Ганновер у населенного пункта Ербке (Oerbke).

 

Лагеря советских военнопленных в Финляндии.

Перечень мест захоронений советских военнослужащих, умерших в плену в Финляндии в 1941 — 1944 гг.

 

1. Коувола (Kouvolan)       Миккели (Mikkelin)           Лаппенранта (Lappeenrannan), братская могила
2. Саво-Карьяла (Savo-Karjalan) Савонлинна (Savonlinnan)Наараярви (Naarajarven), братская могила       
3. Северная Финляндия (Pohjois-Suomen Sotilaslaani) Коккола (Kokkolan)  Кялви, Нуолле (Kalvian, Nuollen)  
4. Перя-Похьела (Pera-Pohjolan) Кеми (Kemin)      Кеми, Аёссари (Kemi, Ajossaren), братская могила       

Братская могила в Коккола, где погиб и похоронен Куценко Степан.

Захоронение в Лаппенранта,  где похоронен Глушич  Степан   Тимофеевич               

Место расположения лагеря №17 (Олонец), и   лагерного кладбища, где захоронены останки земляка Григорьева Прохора Николаевича.

Воины – земляки погибшие в фашистских лагерях на территории Финляндии.

1. Веремеенко («Веременко») Александр Лаврентьевич, род. 1909, Алтайский край, Топчихинский район, с. Володарка. В Книге памяти Алтайского края т. 6, Топчихинский район, Володарский с/с, стр. 11: «Веремеенко Александр Лаврентьевич, род. 1909, русский. Призв. 1941, рядовой. Умер от ран 27.12.1941». По финским источникам, попал в плен 4.09.1941 у Валкесаари/Белоострова, как военнослужащий «JvR 1, P 2, K 4», т.е. 4-й роты, 2-го батальона 1-го полка. Погиб в плену 27.12.1941. Место захоронения (по-фински – «hautauspaikka»): «Военная губерния Pera—Pohjolan (Перя-Похьёла), военный округ Kemin (Кеми), Kemin, братская могила в Ajosaaren (Айосаари)». В 1945 г. финские власти передали пустой конверт № 312, на котором была сделана надпись (орфография сохранена): «Алтайский край, район Топчиха, дер. Володарка, Веременко Пелагея Федоровна».

2. Григорьев Прохор Николаевич, род. 12.10.1908, Алтайский край, «Парфеновский район, д. Дунки». По финским источникам, попал в плен 5.09.1941, погиб в плену 20.03.1942 – «язва желудка». Место захоронения пока неизвестно. По другим данным Григорьев Прохор Николаевич, род. 12.10.1908 (Зимино, Парфеновский/Топчихинский р-н), попал в плен 5 сентября 1941, служил в «4-й роте», умер 20.03.1942 в 14. Kenttäsairaala. Похоронен на кладбище лагеря № 17 у Аунус/Олонца — http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=17000.0 В 1944 году был признан «пропавшим без вести»:

3. Горлов Матвей Николаевич, род. 2.07.1912, Алтайский край, Топчихинский район, с. Колпаково. В Книге памяти Алтайского края т. 6, Топчихинский район, Победимский с/с, стр. 88: «Горлов Матвей Николаевич, род. 1918, с. Колпаково, русский. Призв. 1941, рядовой. Умер в плену 9.01.1942». По финским источникам, попал в плен 29.08.1941 у Бобошино, содержался в «6. Sotavankileiri» (лагере военнопленных № 6, Выборг/Viipuri), погиб в плену 9.01.1942 – «воспаление почек». Был похоронен на кладбище военнопленных в поселке Тиенхаара. Теперь Тиенхаара называется Селезнево и относится к Выборгскому району Ленинградской области.

4. Глушич Степан Тимофеевич(«Глусиц»), род. 7.08.1903, Алтайский край, «Алейский район, с. Капаково». В Книге памяти Алтайского края т. 1, Алейский район, Кабаковский с/c, стр. 104: «Глушич Степан Тимофеевич, род. 1903, русский. Призв. 1942, рядовой. Пропал без вести 1942». По финским источникам, попал в плен 7.09.1941, погиб в плену 16.09.1942 – «воспаление легких». Место захоронения (по-фински – «hautauspaikka»): «Военная губерния Kouvolan (Коувола), военный округ Mikkelin (Миккели), братская могила Lappeenrannan (Лаппеенранта)».

5. Вольхин Иван Павлович, род. 7.01.1912, Алтайский край, «Топчинский район, с. Шадрино». В Книге памяти Алтайского края т. 6 (Топчихинский район) и т. 9 (Дополнительный) – нет данных. По финским источникам, служил во 2-м батальоне 708-го стрелкового полка, попал в плен 2.09.1941 у Раяйоки (ликвидированная теперь железнодорожная станция между Белоостровом и Солнечным), содержался в «64. Sotasairaala» (64-й военный госпиталь — в Выборге, Сорвали/Viipuri, Sorvali), погиб в плену 12.03.1942 – «желудочное заболевание. Был похоронен на кладбище военнопленных в поселке Тиенхаара. Теперь Тиенхаара называется Селезнево и относится к Выборгскому району Ленинградской области.

6. Сухих («Сухин») Владимир Андрианович, род. 15.07.1905. В Книге Памяти Алтайского края, т. 6, Топчихинский район, Парфеновский с/с, стр. 74: «Сухих Владимир Андрианович, род. 1905, русский. Призв. 1941, рядовой. Умер в плену 1943, Германия». По финским источникам (откуда взята и точная дата рождения), попал в плен, умер 26.01.1942. Место захоронения (по-фински – «hautauspaikka»): «Военная губерния Savo-Karjalan (Саво-Карьяла), военный округ Savonlinnan (Савонлинна), братская могила в Naarajarven (Наараярви)». В 1945 г. финские власти передали конверт № 1856, на котором была сделана надпись (орфография сохранена): «Алтайской области /Вятская область/, Парфеновский район, дер. Парфенова, Сухина Мария Васильевна». В конверт были вложены 10 рублей и медальон.

7. Куценко Степан, 1909 г.р., Алтайский край, Парфеновский район, Песчановский с/с, пос. Ивановский, По финским источникам, попал в плен 10.09.1941, умер 11.03.1942 – «неизвестная причина». Место захоронения (по-фински – «hautauspaikka»): «Военная губерния Pohjois-Suomen Sotilaslaani (Северная Финляндия), военный округ Kokkolan (Коккола), братская могила (военное кладб.) в Kokkolan sv.hauta (Коккола)».

8. Пахомов Яков Максимович родился, по финским данным, в 1908 году. Место рождения: «Altai aluepiiri, Toptšihinski piiri, Jermilovka postitoimisto». Служил в «JvR 116, P 3, K 3», т.е. в 3-й роте 3-го батальона 116-го стрелкового полка. Попал в плен 10 октября 1941 года у Syvärijoki (по-русски — «на Свири»). Содержался в лагере военнопленных № 6. Погиб 13 мая 1942 года. Похоронен в Раутакорпи. Теперь это территория Ленинградской области. Среди причин смерти Якова Максимовича в финской базе данных на погибших советских военнопленных указана «nälkä», т.е. по-русски «голод». В Книге памяти Алтайского края т. 6, Топчихинский район, стр. Переяславский c/с, стр. 84: «Пахомов Яков Максимович, род. 1908, пос. Ермиловка, русский. Призв. 1941, рядовой. Погиб в плену 10.10.1941».

Вольхин, и Горлов были похоронены на кладбище военнопленных в поселке Тиенхаара. Теперь Тиенхаара называется Селезнево и относится к Выборгскому району Ленинградской области. О бывшем кладбище военнопленных в Селезнево финские власти официально подтвердили данные еще в 1989 году. В 1988 году дочь пропавшего без вести Андрея Иосифовича Смунева, Смунева Лидия Андреевна, обратилась в Красный Крест Финляндии с просьбой помочь в розыске отца. 7 сентября 1989 года получила ответ: «На Ваш запрос от 19 декабря 1988 года относительно сведений о Смуневе Андрее Иосифовиче сообщаем, что его войсковая часть была: 272 полк 5 рота. Он попал в плен 11.9.1942 в Лемпеле, а потом 31.1.1942 в 64 госпиталь (г. Выборг), где он и умер от болезни 14.3.1942. Он похоронен на кладбище Тиенхаара – носит теперь название Селезнево – которое находится в пределах СССР. Номер могилы 684. С уважением, М. Лейно». Вместе с этим сообщением сотрудники финского консульства передали Лидии Андреевне ксерокопии книги учета умерших в лагере Тиенхаара, по которым можно было точно установить имена, дату гибели, место захоронения 2029 человек. Легализация массового воинского захоронения встретила противодействие выборгских властей, и до сих пор, через два десятилетия, этого не сделано. Хотя в июле 2009 года, казалось, проблема была близка к разрешению. Тогда, полковник Андрей Таранов, заместитель начальника Управления Минобороны РФ по увековечению памяти воинов погибших при защите Отечества, на совещании у бывшего замглавы Выборгской районной администрации Анатолия Щура, в присутствии ответственных лиц района и области, дал исчерпывающие инструкции по поводу того, как должны действовать в случае обнаружения незарегистрированных захоронений местные власти. И начальник сектора молодежной политики Выборгской районной администрации Владимир Быкачев, которому было поручено заниматься захоронением в Тиенхаара, торжественно пообещал, что уж теперь-то оно будет узаконено и отмечено достойным памяти воинов мемориалом.
Все, что сделано за прошедшее время, сделано лишь усилиями добровольцев: весь список погибших был переведен на русский язык, размещен в интернете, десятки семей уже нашли своих близких по этим спискам. Что же касается захоронения и мемориала в Тиенхаара, все многолетней давности проблемы остались в прежнем виде. Лидия Андреевна Смунева так и не дождалась действий чиновников, не дожила….
Не только ничего не сделано, но и по мнению местного журналиста Андрея Коломойского, «похоже сопротивление районных властей нарастает». На запрос общественных организаций, озабоченных вопросом увековечивания памяти граждан нашей страны, погибших в плену, глава районной администрации Константин Патраев ответил в 2011 году, что установленный на месте захоронения памятный знак «не может быть включен в реестр захоронений погибших при защите Отечества… . Администрация МО «Выборгский район» не располагает точными сведениями о местонахождении воинского захоронения советских военнопленных», конечно, «не располагает»! И не собирался «располагать»! Власть, ставшая преемником тех, кто в свое время на месте захоронения устроил песчаный карьер, кто пустил кости павших военнопленных на подсыпку близлежащих дорог, не заинтересована в том, чтобы ворошить прошлое и что-то выяснять. НИ ОДНОГО ЗАПРОСА по поводу местонахождения в Тиенхаара могил советских воинов в финские организации, располагающие необходимой информацией, Выборгская районная администрация не сделала. Сведения, переданные администрации общественными и поисковыми организациями, игнорируется. Равно как и десятки публикаций и телесюжетов на эту тему в Ленинградской области, других региональных и центральных СМИ…

Корреспондент газеты «Голос труда» Евгений Платунов.

Лагерь  Шталаг 352 Масюковщина.

Stalag  352 Масюковщинский лагерь смерти был  расположен под Минском у деревни Масюковщина

О Масюковщинском лагере смерти написано немного, история лагеря мало изучена. Лагерь советских военнопленных «Шталаг 352» размещался под Минском у деревни Масюковщина, на месте прежней дислокации кавалерийского полка Красной Армии, там, где в настоящее время расположен военный городок. Десятки тысяч военнопленных влачили жалкое существование на небольшой территории лагеря в деревянных бараках и бывших конюшнях. В каменной трехэтажной казарме был устроен лазарет, в котором не столько лечили больных и раненых, сколько «помогали» умирать. Сейчас даже трудно представить, в каких нечеловеческих условиях находились узники лагеря: почти без пищи и воды, в неотапливаемых, продуваемых насквозь бараках. Здесь избивали и расстреливали за любую провинность. Узников в лагере размещали по национальному признаку. Были бараки русских, украинцев, евреев, выходцев из Средней Азии. Тех, кто попадал в плен без документов, держали отдельно. Их периодически расстреливали по 1 – 2 тысячи человек недалеко от лагеря: на деревенском кладбище, вдоль дорог, в канавах, в оврагах. Самые страшные события разворачивались в лагере зимой 1941 года. После отступления Красной Армии сюда попало большое количество военнопленных. От невыносимых условий каждый день умирали по 200 –300 человек (не считая планомерных расстрелов). Умерших и погибших не успевали хоронить. Замерзшие тела лежали штабелями, как в самом лагере, так и на кладбище у деревни Глинище (в 2005 году полностью исчезла с карты города, сейчас это район пересечения улиц Тимирязева и Нарочанской), где в настоящее время находится мемориал, а также на кладбище южнее лагеря, на бывшем стадионе возле железной дороги. За зимний период погибли 55 тысяч заключенных. Всего же в нем замучено более 80 тысяч человек. После войны территория «Шталага 352», названного впоследствии «Масюковщинский лагерь смерти», относилась к спецтерритории Министерства обороны, исследования в нем не проводились. Даже официально считалось, что мемориал на кладбище у деревни Глинище (улица Тимирязева) находится на месте Масюковщинского лагеря смерти. Однако это не так. Лагерь размещался по другую сторону железной дороги, на территории современного военного городка. Сохранился ряд зданий и сооружений. Самым важным из них является здание казармы, в котором размещался лазарет. В нем, по архивным документам, погибло около 10 тысяч человек. Рядом с казармой сохранилась площадь, которая являлась лагерным плацем. Здесь же была сооружена виселица, проводились экзекуции и расстрелы. Умерших, замученных и расстрелянных в шталаге №352 хоронили в небольшом сосновом лесу у железной дороги Минск—Молодечно. После изгнания гитлеровцев представители Чрезвычайной государственной комиссии обнаружили здесь 197 могильных рядов-рвов, в которых, по определению комиссии, захоронено 80 тысяч человек.

Вблизи лагеря, по имеющимся архивным документам, существуют не выявленные захоронения узников. Исследования привели историков к местам массового расстрела гражданского населения вблизи лагеря, так называемому хутору Петрашкевича. Здесь оккупантами было расстреляно более 50 тысяч мирных граждан. Весной 1944 года, чтобы скрыть следы своих преступлений, фашисты откопали трупы и сожгли их. Данное место, как и историческое ядро «Масюковщинского лагеря смерти» – лазарет и плац, являются важными сохранившимися свидетельствами трагических событий на территории города Минска. Поэтому необходимо, чтобы на них появились памятные знаки. Как говорится, точки над «i» относительно «Масюковщинского лагеря смерти» еще не расставлены…

Заключённые лагеря смерти Масюковщина. Третий справа стоит Косарев Семён Фёдорович (узнала по фотографии дочь Семёна Фёдоровича)

              

мемориал на месте лагеря смерти Масюковщина г. Минск.

Место захоронения жертв лагеря смерти Масюковщина.

 

 

 

Воины-земляки погибшие в лагере смерти Масюковщина.

1. Левашов Роман Денисович (с. Ермачиха)
2. Небогин Дмитрий Петрович (Переяславский с/с)
3. Косарев Семён Фёдорович                                         1914 года рождения, русский. Призывался в 1941 году. Попал в плен под Смоленском. В Книге Памяти Алтайского края том 6 стр 120 записан как пропавший без вести в октябре 1941 года.
4. Капарчук Николай Петрович (Переяславский с\с)

 

Фашистский лагерь смерти Маутхаузен

КОНОПАТЧЕНКОВ Алексей Вячеславович – аспирант кафедры истории Московского гуманитарного университета, председатель правления Общества бывших российских узников Маутхаузена

Организованное скопление больших масс людей было впервые официально и широко применено англичанами во время англо-бурской войны 1899–1902 гг. В 1901 г. британские концентрационные лагеря существовали практически на всей оккупированной территории бурских республик. Тогда же и появился термин «лагерь концентрации». После прихода к власти Гитлера в Германии растущая тоталитарная система остро нуждалась в изоляции от общества больших масс людей, неугодных режиму. В марте 1933 г. неподалеку от Мюнхена был создан лагерь Дахау, где в первое время содержались лица, представлявшие угрозу нацистскому режиму: коммунисты, социалисты, оппозиционные священнослужители и другие «антисоциальные элементы». Концлагерь Дахау стал первым «опытным полигоном», где отрабатывалось как создание условий пребывания, так и система наказаний и других форм физических и психологических издевательств над узниками.  В августе 1938 г. недалеко от города Линц (Австрия) начала своё существование система концентрационных лагерей, объединённая вокруг давшего ей название центрального лагеря Маутхаузен. Узниками Маутхаузена в годы Второй мировой войны были граждане более 30 стран Европы, Азии и Америки. Самые большие национальные группы узников составляли поляки и граждане Советского Союза. Чуть меньше было испанцев-интербригадистов, французов, чехов, итальянцев, югославов, венгров и евреев. Первые советские граждане, являвшиеся политическими узниками, были доставлены в центральный концлагерь Маутхаузен 23 сентября 1941 г.1 Все советские военнопленные до 1943 г. не получали отдельный регистрационный номер, а сохраняли порядковый номер, полученный в лагерях военнопленных. С этим связано сильное затруднение в поиске информации о судьбе узников, прибывших ранее.  В 1942 г. в лагерь было направлено по крайней мере 1340 советских военнопленных и неопределённое количество гражданских лиц. Все взрослые узники направлялись на работу в каменоломни, а не достигшие 16-летнего возраста – на камнеобработку. По свидетельству выживших узников, в начале 1942 г. в Гузене в рамках «дезинфекции» проходили массовые убийства советских узников с помощью удушения газом целых бараков. В конце 1942 г. в Гузене в живых оставалось лишь около ста советских военнопленных.

Количество советских граждан, поступивших в Маутхаузен (1943–1945 гг.)

Категория                                              1943    1944     1945       Всего

Военнопленные                           476     4045      310        4831

«Хиви»                                          125      726          6          857

Политические                               2148    4             —          2152

«Schutz»                                        921     107         22       1050

«Восточные рабочие»                 1350     14317     2847   18514

Военнопленные, 20-й блок            —        500        4200      4700

Прочие                                            14     40          41           95

Всего                                               5034    19739  7426  32199

 

Весной 1942 г. сеть филиалов концлагеря Маутхаузен серьёзно расширяется: именно в это время большая часть промышленников начала задумываться об использовании рабского труда заключенных. К 1943 г. узниками заинтересовалось министерство вооружений и боеприпасов, и постепенно труд заключённых всё больше используется на решении задач военного производства.  С 1 января 1943 г., руководствуясь архивными данными, мы можем более уверенно говорить о числе наших соотечественников, имея в виду, что в некоторых специальных случаях прибывавшие не регистрировались. Все советские граждане, попадавшие в Маутхаузен, принадлежали одной из следующих групп:

• военнопленные (нем. kriegsgefange). Носили красный треугольник с буквами «SU». Депортировались в концлагерь за попытки побега из лагерей военнопленных, за подозрение в подготовке побега или политическую активность;
• «восточные рабочие» – лица, депортированные на работу в Германию (нем. RZA – russisch zivil arbeiter), OST-арбайтеры. Носили красный треугольник с буквой «R». Основанием для депортации часто были попытки побега или совершённые «восточными рабочими» правонарушения. Но в большинстве случаев основанием для ареста являлось «превентивное заключение» – юридическое основание, позволявшее в фашистской Германии заключать в неволю кого угодно и когда угодно без следствия и обвинительного приговора;
• политические (нем. politisch). В эту категорию входили лица, подозреваемые в связях с движением сопротивления, и лица, проявившие любую неугодную политическую активность на территории третьего рейха. Они носили красный треугольник с буквой «R». Основанием для ареста часто также являлось «превентивное заключение»;
• гражданские лица, «интернированные по административным обстоятельствам» (нем. Schutzhaftlinge) – лица, которые были арестованы по политическим, расовым или иным причинам, и представлявшие опасность для государства или оккупационных войск1. К этим лицам принимались такие же меры, как к арестованным за уголовную деятельность. Носили красный треугольник с буквой «R».
• «хиви» (нем. Hilfswilliger) – коллаборационисты, сражавшиеся на стороне фашистской Германии и совершившие какие-либо правонарушения. Носили красный треугольник с буквами «SU». В связи с одинаковым обозначением военнопленных и «хиви», в лагерных условиях было очень трудно различить тех и других.

К сожалению, доступные архивные данные музея Маутхаузена отражают не полный список поступивших в концлагерь узников, однако общие тенденции можно выделить (см. табл. 1). В статистику архива не входят около 4700 советских военнопленных офицеров, направленных без регистрации в изолированный 20-й блок центрального лагеря в 1944–1945 гг. Из таблицы видно, что количество политических узников и «schutz» постоянно уменьшалось, и в 1945 г. они практически не поступали. Также к 1945 г. уменьшилось количество «хиви», которых считалось более рациональным отправлять на фронт, нежели в концлагеря.

Самой массовой категорией узников были восточные рабочие (более 14 тыс. чел. в 1944 г.). Это было связано с изменением характера занятости узников: в июне 1943 г. практически приостанавливается производство гранитного камня в концлагерях системы Маутхаузен. Главной задачей с этого момента является военное производство: узники начинают собирать запчасти и целые фюзеляжи самолетов. Однако из-за бомбардировок союзников Германии были необходимы подземные заводы. Понимая, что советские военнопленные гораздо более слабый и ненадёжный контингент для создания подземных туннелей, в концлагерь начали массово депортировать «восточных рабочих». До конца 1943 г. советские военнопленные и евреи, в отличие от остальных узников, не получали никакой зимней одежды1. До 1944 г. все советские военнопленные и совершеннолетние «восточные рабочие», так же как и евреи, работали исключительно в каменоломне. Для подавляющего большинства это означало верную смерть. На советских узников и на евреев, в отличие от других национальностей, не распространялась деятельность Международного Красного Креста, который периодически присылал посылки узникам концлагерей. В октябре 1941 г. в филиале Гузен началась эпидемия тифа, унесшая за зиму жизни около 6500 узников и около сотни охранников. Но борьба с тифом принимала довольно страшные формы, иллюстрирующие отношение к советским военнопленным со стороны СС: весной 1942 г. 164 советских военнопленных были удушены газом прямо в бараке. Из советских узников, поступавших в лагерь, больше всего было молодых людей в возрасте от 18 до 21 года. Средний возраст поступавших в концлагерь в 1943 г. равнялся 28 годам и 11 месяцам, в 1944 г. – 27 годам, в 1945 г. – 26 годам и 6 месяцам. Уменьшение среднего возраста наглядно подтверждает стремление руководства лагеря получить молодую и надёжную рабочую силу.

Среди советских узников, прибывавших в лагерь, наблюдался постоянный рост количества рабочих и постоянное уменьшение числа колхозников. Это можно объяснить переориентацией производственной базы концлагерей в сторону использования труда узников в целях военной промышленности. Также в 1944– 45 гг. можно отметить возрастание числа учащихся по сравнению с 1943 г., что также объясняется потребностью администрации лагеря в молодых и здоровых узниках. При этом соотношение других профессий существенно не меняется.  В марте 1944 г. Гитлер тайно принял решение и разработал новую концепцию войны, в которой традиционные правила ведения были отодвинуты в сторону. Эта война, по его мнению, должна была быть жестокой и предполагала абсолютное истребление противника. В соответствии с этим фельдмаршал Кейтель, начальник штаба Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии, 2 марта 1944 г. издал печально известный «приказ о комиссарах», согласно которому все политработники и совершившие побег офицеры Красной армии подлежали полному и безоговорочному физическому уничтожению. В соответствии с программой «пулевая акция» расстрел мог быть заменён депортацией в 20-й блок центрального лагеря Маутхаузена исключительно для мучительного уничтожения. Многие исследователи подчёркивают, что самыми худшими в системе лагерей Маутхаузена были условия содержания советских узников и евреев. Эти выводы подтверждают и многие выжившие узники. Жизнь гражданина Советского Союза в третьем рейхе ничего не стоила. Во многом это было следствием расистской идеологии фашизма, согласно которой славяне считались «недочеловеками». С другой стороны, отказ Советского Союза подписать Женевскую конвенцию 1929 г. формально дал Германии повод оправдывать геноцид советских граждан, унёсший жизни миллионов наших соотечественников.

 

Лагерь Маутхаузен. Общий вид.

 

 

 

Главный вход в лагерь

Бараки Маутхаузена

Лазарет Маутхаузена

 

 

 

 

Бесконечные могилы Маутхаузена.

Мемориал Маутхаузен. Центральный вход.

 

Стены Маутхаузена. Здесь каждый камень в крови и слезах.

Маутхаузен. Памятник Герою Советского Союза генералу Карбышеву Дмитрию Ивановичу, погибшему, но не склонившему голову перед фашистскими изуверами.

 

Памяти замученным украинцам.

 

 

 

 

 

 

Воины – земляки, погибшие в фашистском лагере Маутхаузен.

1. Пономарев Зилора Ильич, 1921 г.р., в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Венский Рой (Киселев Лог?) Топчихинский район, мать. Попал в плен 6.07.1941. Умер 13.02.1942 в эсэсовском концлагере Маутхаузен (Австрия). Был туда отправлен из лагеря военнопленных Stalag VI C (Батхорн). В книге Памяти Алтайского края том 6 записи не имеется

 

Фашистский лагерь смерти Аушвиц (Освенцим)

Лагерь Аушвиц занимал территорию в 4675 гектаров, на которой находились 40 лагерей.

В шестистах двадцати бараках лагерей Освенцима содержалось постоянно от ста восьмидесяти до двухсот пятидесяти тысяч заключенных.

Первые узники появились в Освенциме в 1940 году. Из прибывших тогда в лагерь 728 жителей Кракова не выжил никто.

23 сентября 1941 года в Освенцим были доставлены первые советские военнопленные. Все они были уничтожены в газовой камере.

Всего по различным оценкам в Освенциме погибло от полутора до трех с половиной миллионов человек, среди которых — более миллиона двухсот тысяч евреев, сто сорок тысяч поляков, двадцать тысяч цыган, десять тысяч советских военнопленных и десятки тысяч узников других национальностей.

Во время наступления советских войск 18 января 1945 года 58 тысяч трудоспособных узников были угнаны в Германию. Большинство из них погибли в лагерях Заксенхаузен, Берген-Бельзен и других.

27 января войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева освободили оставшихся в живых узников концлагеря. Их было менее трех тысяч.

Освенцим

Несколько портретов на фоне колючей проволоки

Изуверы Аушвиц

Освенцим был крупнейшим лагерем уничтожения, его называли фабрикой смерти, конвейером смерти, машиной смерти. Как и всякое определение, эти — далеко не полные. Прежде всего Освенцим населяли люди. Фактически в польской Силезии на нескольких тысячах гектаров было построено самое чудовищное государство в мире с населением в несколько миллионов человек, из которых уцелели менее трех тысяч, со своей системой ценностей, экономикой, органами управления, иерархией, правителями, палачами, жертвами и героями. Кем же были люди, организовавшие это государство смерти, и кто противостоял им?  Их вряд ли помнят в лицо. Потому что у них были самые обычные человеческие лица. Они улыбались в объективы камер, снимаясь на фоне трупов убитых ими людей. Они носили белые халаты или армейскую форму, ставшую привычной для взглядов жителей Европы. После ареста они охотно отвечали на вопросы, подробно рассказывая о том, что видели и слышали. Свое участие в массовых казнях и издевательствах объясняли приказами и желанием способствовать процветанию Третьего рейха. Они просто выполняли свою работу, тяжелую грязную работу, которую поручил им любимый фюрер. Вот лишь некоторые из тех, кто считал, что загонять в газовые камеры стариков, женщин и детей, ставить опыты на живых людях, морить голодом сотни тысяч несчастных — это просто работа.

Комендант концентрационного ларегя Аушвиц-Биркенау Рудольф Франц Фердинанд Гёсс родился в 1900 году в Баден-Бадене. В 15 лет пошел на фронт, в 1922 году вступил в нацистскую партию, пять лет провел в тюрьме за политическое убийство. В 1933 году стал членом СС. Служил в лагерях Дахау и Заксенхаузен, пока в 1940 году Гиммлер не предложил ему возглавить новый концентрационный лагерь, строившийся неподалеку от польского города Освенцим.  Гёсс принялся за дело с рвением. Позже в своих воспоминаниях он жаловался на тупость и лень своих подчиненных, рассказывал, как сам ездил за продуктами для охраны лагеря и заключенных, воровал километры колючей проволоки, которую начальство забыло выписать для лагеря, и едва ли не сам таскал доски.

 

Гёсс был первым, кто провел испытания газа Циклон В на узниках. До середины 1941 года узников уничтожали с помощью угарного газа, синильной кислоты, которая образовывалась при действии серной кислоты на твердые цианиды. Однако летом 41-го Гиммлер сообщил Гёссу о принятом «окончательном решении еврейского вопроса», и Гёсс начал превращать лагерь в фабрику смерти. Уже в сентябре 1941 года в Аушвиц прибыла первая группа советских военнопленных. На них и провел комендант первый опыт по применению газа Циклон В.  Я понимал, что из Освенцима можно сделать нечто полезное только благодаря упорному труду всех, начиная с коменданта лагеря и кончая последним узником… Однако уже в первые месяцы и даже недели я заметил, что моя добрая воля, мои благие намерения разбиваются, наталкиваясь на сопротивление большинства офицеров и солдат СС, находившихся в моем подчинении, из-за их низких человеческих качеств. Всеми возможными способами я старался убедить своих сослуживцев в правоте моих замыслов и стремлений, пробовал объяснить им, что только работая сообща, наш коллектив сможет достичь хороших результатов, что только при таких условиях работа может быть плодотворной и мы сумеем выполнить поставленные перед нами задачи.

Впрочем, только газовыми камерами успехи коменданта не ограничивались. Возглавляемое им предприятие приносило Германии два миллиона марок ежемесячного дохода. Каждый день в специальный отдел по работе с еврейским имуществом германского банка отправлялось не менее 12 килограммов золота, изъятого у узников. В самом же лагере царили тотальный учет и контроль. Узников пересчитывали несколько раз в сутки. Если кто-то из заключенных умирал на работах за пределами лагеря, товарищи обязаны были принести его труп назад для точного пересчета. В хозяйстве у Гёсса не пропадало ничего — печи работали на полную мощность без остановки, прахом заключенных удобряли землю, из волос узников делались матрасы для немецких подводников, его рабы обшивали все лагерное начальство и поставляли одежду в модные магазины Берлина. Туда же шли антиквариат и ценные мелочи, которые брали с собой узники, отправлявшиеся в лагерь.

В конце 1943 года руководства Третьего рейха отметило старания Гёсса, назначив его главным инспектором концентрационных лагерей. В одном из отчетов Гёсс был назван «первопроходцем в этой области, автором новых идей и методов».

После освобождения лагеря советскими войсками Гёсс бежал, скрывался в Германии под именем Франц Ланг. Был арестован войсками союзных сил в 1946 году и выдан польским властям для суда. Комендант Аушвица закончил свою жизнь на выстроенной специально для него виселице прямо перед воротами в одну из газовых камер.

 

Йозеф Крамер, или «Чудовище из Бельзена», успел поработать под началом Гёсса «всего» полгода. Гауптштурмфюрер Крамер возглавлял лагерь Аушвиц-II, или Биркенау, считавшийся главным лагерем уничтожения. Именно жена Крамера так гордилась своими аксессуарами — в частности, сумочкой из татуированной человеческой кожи.

Крамер родился в 1906 году в Мюнхене, вступил в нацистскую партию в 31-м, а уже в 32-м прибыл к первому месту службы — в концлагерь Дахау. Затем в его послужном списке значатся Заксенхаузен и Маутхаузен. В Биркенау особым предметом его заботы были газовые камеры и печи крематория — именно за их бесперебойную работу отвечал заместитель коменданта. В декабре 1944 года Крамера перевели комендантом в Берген-Бельзен.

 

В апреле 45-го Берген-Бельзен был освобожден британскими войсками, Крамер был арестован и вместе с 44 подчиненными предстал перед судом. «Чудовище из Бельзена» приговорили к смертной казни через повешение. Казнь была приведена в исполнение 12 декабря 1945 года.

Начальнице женского лагеря Биркенау к моменту назначения в лагерь было 30 лет. Однако Мария Мандель уже успела поработать в лагерях смерти Лихтенбург и Равенсбрюк. Коллеги описывали ее как чрезвычайно умного и преданного своему делу специалиста. Узники же называли ее чудовищем, испытывавшим искреннее удовольствие от процесса отбора заключенных, особенно детей, для отправки в газовые камеры. Одного из таких детей она даже взяла на время под свое покровительство — подкармливала и баловала понравившегося ребенка, а когда он ей наскучил, внесла его в список на уничтожение.

Именно Мандель организовала лагерный оркестр, встречавший измученных людей у ворот лагеря веселой музыкой. Под эту музыку производилась селекция, музыка сопровождала признанных негодными к работе в газовые камеры. В 1944 году Мандель была переведена в концлагерь Мульдорф, где и прослужила до мая 1945 года.

В августе 45-го Марию Мандель арестовали, спустя два года начальницу женского лагеря казнили по приговору суда.

Кто и когда  назвал Йозефа Менгеле, «ангелом смерти», неизвестно. Известно зато, что Менгеле не попал в список 23 врачей, которых судили на Нюрнбергском процессе. Им были предъявлены обвинения в проведении бесчеловечных опытов над тысячами заключенных. Пятнадцать врачей были признаны виновными. Семерых ждала казнь, восемь провели долгие годы за решеткой. Йозеф Менгеле спокойно дожил на свободе до 1979 года.

Уроженец Баварии начал свою карьеру во франкфуртском Институте наследственной биологии и расовой гигиены под руководством генетика Отмара фон Фершуера, «прославившегося» своим трудом о расовой неполноценности и потенциальной опасности евреев. Старательного студента интересовали прежде всего антропология и генетика. Он опубликовал несколько статей, защитил диссертацию. В 1939 году Менгеле сменил белый халат на военную форму. Он провел некоторое время на Восточном фронте в составе частей Waffen SS, получил ранение, был произведен в гауптштурмфюреры и отправлен служить в Аушвиц.

По воспоминаниям «коллег», в лагере его встретили как героя. Он же был вездесущ. Менгеле занимался первоначальной селекцией узников, без тени сомнения отправляя тысячи людей прямиком в газовые камеры, затем отбирал заключенных для различных экспериментов, возглавлял исследования и сам проводил тысячи опытов над живыми людьми.

Среди тем, интересовавших любознательного доктора, были пересадка органов и тканей, операции по смене пола, исследования в области ограничения рождаемости для представителей «неполноценных» рас и увеличения плодовитости немок. Не чурался доктор Менгеле и изучения последствий воздействия на людей различных химических и ядовитых веществ. Особенно же его занимали близнецы — для них у Менгеле была разработана особая программа исследований, которая не прекращалась даже со смертью испытуемых. Данных о точном числе подопытных Менгеле нет, однако известно, что из трех тысяч отобранных для экспериментов детей в живых остались менее 200.

 

Благозвучие тем исследований не может скрыть тот факт, что опыты проводились на живых людях, и, конечно же, ни о какой анестезии речи не шло. Менгеле пересаживал людям органы животных и документировал мучительную смерть во время отторжения пересаженных органов; после нескольких опытов пришел к выводу, что наилучшим способом ограничения рождаемости низших рас будет кастрация, и провел несколько сотен операций, чтобы разработать наиболее эффективную и быструю методику. Для подтверждения гипотезы о возможности изменения цвета глаз у евреев он вводил различные химические красители в глазные яблоки узников и заключил, что сделать арийца из еврея невозможно.

Одно только описание методик исследований способно вызвать приступ дурноты у любого, однако, по словам коллег, «Ангел смерти» был приветлив, приятен в общении, чистоплотен, на детей не кричал, часто улыбался, а в минуты досуга любил зайти в барак, где располагался женский лагерный оркестр, чтобы послушать классическую музыку.

Менгеле счастливо избежал ареста. В 1947 году он перебрался в Южную Америку, жил в Парагвае и Бразилии и умер в 1979 году — во время купания у него случился удар, и он утонул. Между тем, даже в 1985 году многие подвергали сомнению факт смерти Йозефа Менгеле, утверждая, что ему в очередной раз удалось скрыться.

Карл Клауберг считался медицинским светилом. К началу войны он был известным гинекологом, возглавлял клинику в Киле, стал профессором Кенигсбергского университета. В 1942 году для продолжения исследований Клауберг прибыл в Аушвиц, где получил в свое полное распоряжение барак номер 10 в женском лагере.

Согласно документам, опыты проводились на нескольких тысячах евреек и цыганок. Женщин подвергали мучительным процедурам — Клаубрег проводил ампутации матки, испытывал различные вещества для рентгенографии матки и труб, занимался стерилизацией женщин путем облучения рентгеновскими лучами тазовой области с последующим чревосечением и изъятием яичников, изучал действие разных химических препаратов по заказам немецких фирм. После проведения опытов женщин ждали газовые камеры — большинство из них уже были не способны работать.

Клауберг не сумел скрыться, его арестовали, судили в СССР и приговорили к 25 годам тюремного заключения. Однако спустя семь лет доктор был помилован и отправлен на родину. По возвращении Клауберг созвал пресс-конференцию, на которой заявил о своих успехах во время работы в Освенциме. После того как несколько выживших узников выразили свой протест, Клауберг был арестован повторно, но не дожил до суда — он умер накануне начала процесса в 1957 году.

Иоганн Пауль Кремер прибыл в Аушвиц в 1942 году после работы в университете Мюнстера. Кремер заменил заболевшего врача и пробыл в лагере менее трех месяцев. В его обязанности как лагерного врача входил прием заболевших заключенных, которые пытались получить освобождение от работы и направление в лагерный лазарет. Большинству из них Кремер прописывал смертельные инъекции. Перед умерщвлением он опрашивал заключенных и фотографировал их. Кроме того, он наблюдал массовые казни в газовых камерах и фиксировал свои наблюдения в дневнике. Одна из записей гласит: «Впервые присутствовал на специальной акции. Дантов ад кажется комедией по сравнению с тем, что увидел я. Не зря Аушвиц назвали лагерем уничтожения!».

После войны Кремера судили в Польше и приговорили к смертной казни. Позже приговор был заменен на пожизненное заключение.

Единственной женщиной, которой были предъявлены обвинения в опытах над людьми, была Герта Оберхойзер. Она изучала осложнения при лечение боевых ран. Во время опытов, призванных симулировать военные условия, в раны узников помещались посторонние предметы — грязь, стекло, щепки, насекомые. Кроме того, Герта Оберхойзер испытывала сильнейшие транквиллизаторы на детях, определяя смертельные дозы препаратов.

После войны Оберхойзер судили, признали виновной и приговорили к 20 годам тюрьмы. Однако она была освобождена в апреле 1952 года, после чего продолжила медицинскую карьеру — доктор Герта стала семейным врачом в городке Штокзее. Лицензию у нее отобрали только в 1958 году.

 

Герои и жертвы

К сожалению, имен людей, сумевших не только достойно прожить в лагере смерти отведенные им дни, но и сопротивляться, пытаться спасти других узников, мы не узнаем никогда. Известно, что в лагере было организовано движение Сопротивления, узники подменяли знаки различия, пытаясь отсрочить гибель товарищей по несчастью, подкармливали детей и ослабевших (с 43 года некоторым категориям заключенных начали приходить посылки по линии Красного Креста).

В архивах Аушвица остались свидетельства о двух случаях вооруженного сопротивления. 7 октября 1944 года около 600 евреев подожгли одну из построек на территории лагеря, сожгли охранявших их немцев и пытались бежать. Почти все они были схвачены и казнены. Несколькими неделями спустя 70 советских военнопленных опрокинули вышку, убили надзирателей и бежали. По некоторым данным, пятерым из них удалось спастись. Их имена остались неизвестными.

Неизвестным останется и имя одного лагерного врача, который клятву Гиппократа ставил выше нацистской доктрины. В некоторых документах этот человек фигурирует под именем доктор Эрнст Б. Он, в отличие от своих коллег, уклонился от участия в проведении опытов над людьми, пытался лечить узников, давал им освобождение от работы. В конце войны Эрнст Б. предстал перед судом и благодаря многочисленным свидетельствам бывших заключенных был полностью оправдан.

Имя женщины, в течение нескольких месяцев возглавлявшей оркестр женского лагеря Биркенау, почти ничего не скажет современному читателю. Выпускница Парижской консерватории Альма Розе была племянницей Густава Малера и талантливой скрипачкой. В 30-е годы Альма дирижировала известным в Европе женским оркестром «Девчонки венского вальса».

Оркестр в Освенциме был создан по инициативе начальницы женского лагеря. Правда, Мария Мандель предпочитала марши, поэтому изначально была организована маршевая капелла, которую возглавила некто Чайковская — славившаяся своей жестокостью полька, состоявшая в дальнем родстве с великим композитором. Спустя некоторое время в оркестр пришла Альма Розе. Благодаря ее усилиям уже через несколько месяцев оркестр представлял единую группу, в состав которой входили 30 исполнительниц, 5 певиц, 8 переписчиц нот — выходцы из Германии, Франции, Бельгии, Голландии, Венгрии, Греции, Польши, России и Украины.

Оркестр не испытывал нужды в инструментах. В зоне лагеря, носившей название «Канада», был склад, куда сгружались вещи, которые узники брали с собой, в том числе и множество музыкальных инструментов. Репетировал и играл оркестр по 17 часов в сутки — они играли на платформе, принимавшей новые партии заключенных, во время селекции, два раза на плацу во время утренней и вечерней поверки, а иногда и ночью — для коменданта или надзирателей. Играли и для доктора Менгеле — он обычно заказывал «Грезы» Шумана. Посетивший в 1944 году лагерь Гиммлер особо отметил игру женского оркестра, который исполнил для него попурри из «Веселой вдовы» Легара и «Соловья» Алябьева.

Марши Альма Розе сменила на вальсы и попурри из Дворжака и Сарасате, Бетховена и Пуччини, инструментальные обработки модных мелодий того времени. У оркестранток был отдельный барак, где еврейкам разрешалось жить с остальными заключенными, исполнительниц получше кормили, некоторым удалось избежать гибели. Но не дирижеру. Альма Розе умерла в 1944 году — по одной версии, она заболела, по другой — была убита.

Во время наступления советских войск оркестр этапировали в лагерь Берген-Бельзен. Там 15 апреля 1945 года узниц и освободили британские солдаты.

Оскар Шиндлер не подходит на роль героя-спасителя. Член НСДАП, работавший на германскую разведку, друживший со многими чинами в гестапо и СС, пьяница, бонвиван, лжец и игрок, обманом завладевший еврейской фабрикой и получивший с нее не один миллион марок прибыли — таким был человек, который стал единственной надеждой для тысяч польских евреев, не стеснявшихся говорить: «Мы — евреи Шиндлера».

Оскар Шиндлер брал на свою фабрику только евреев — ему удалось убедить гестапо в том, что евреи являются самой дешевой и квалифицированной рабочей силой. На фабрике Шиндлера охрана должна была находиться снаружи, никто из надзирателей не имел права переступать порога предприятия, заключенных не били, их рацион был составлен из расчета 2000 калорий в день. Практически каждую ночь хозяин проводил в стенах фабрики, чтобы предотвратить внезапное появление гестапо. Он фальсифицировал данные о своих рабочих — стариков записывал 20-летними, юристов и музыкантов — квалифицированными рабочими и механиками.

Ему удалось невозможное — когда 300 женщин с его предприятия были отправлены в Аушвиц, он сумел подкупом и шантажом вызволить их оттуда. Это был единственный транспорт с живыми людьми, когда-либо покинувший Аушвиц.

Усилиями Шиндлера были спасены 1200 евреев. Сейчас потомков «евреев Шиндлера» насчитывается более семи тысяч человек. Оскар Шиндлер умер в 1974 году. Он завещал, чтобы его похоронили в Иерусалиме. Его завещание было выполнено.

 

 

  

Центральный вход в фашистский лагерь смерти Аушвиц

(Освенцим)

 

Вход в мемориальный комплекс

 

Бараки Аушвиц.

 

 

«фашистский лагерь смерти Аушвиц»

 

 

Печи криматория Аушвиц (Освенцима)

 

    Стена расстрелов

 

Воины – земляки погибшие в фашистском лагере смерти Аушвиц (Освенцим)

Федюков Пётр Кузьмич родился в 1915 году в с. Чириково. Красноармеец 391 стрелкового полка попал в плен 17 июля 1941 года. Содержался в лагере Ламсдоф. Умер 8 декабря 1941 года. Супруга Федюкова Просковья В. проживала в д. Большая Речка. В книге Памяти т.6 стр. 33 имеется запись «Федюков Пётр Кузьмич 1916 года рождения Калманский район Алтайского края, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Пропал без вести в ноябре 1941 года».

Пополитов Михаил Тарасович, род. 15.09.1915, мать – Аксинья, урожденная Родионова, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: Топчихинский р-н, с. Зимино, жена Мария – урожденная Еронкова. В Книге Памяти Алтайского края, т. 6, Топчихинский район, Зиминский с/c: «Пополитов Михаил Тарасович, род. 1916, русский. Призв. 1941, рядовой. Погиб в бою 1941». Танкист, в плен попал 1.08.1941 — под «Васильков». Находился первоначально в Stalag VIII E (308) – тогда в немецком Нойхаммер (Neuhammer a. Queis), сейчас это Светожов (Swietoszow) в Польше. Умер 23.01.1942 в эсэсовском концлагере Аушвиц (Освенцим).

 

 

Лагерь VIG Bonn  Арнольдцвайлер.

В августа 1941 года первые советский военнопленные прибыли в Бонн,в основной лагеря (Шталаг) VI-G Бонне Duisdorf. К тому времени в лагере уже были польские, французские, югославские, итальянские, бельгийские и случайные американские и британские военнопленные.

По воспоминаниям местных жителей прибывшие советские военнопленные шли пешком в Stalag VI G от железнодорожной станции Бонн-Duisdorf падая от усталости и голода.

Из за голода и плохого состоянии советские военнопленные не могли быть использованы в работе, что следовало из заключения местной городской администрации,поэтому требовалось их вначале откормить в лагере.

Из-за отсутствия помощи военнопленным по линии Красного Креста,в отличии от военнопленных других стран,их поместили отдельно от остальных в большом старом здании.

Смертность среди военнопленных из-за отсутствия дополнительного питания и лекарств была огромная.

Хотя военнопленных и хоронили оформив все бумаги,но сегодня установить имена всех захороненных не представляется возможным.Но есть надежда их установить с открытием архивов в России.

 

 

Захоронения воинов погибших в Шталаге VI G Boon Арнольдцвайлер. Германские волонтёры во время уборки лагерного кладбища.

      Центральный памятник на лагерном кладбище лагеря Бонн-Дуйсдорф (Арнольдцвайлер)

 

Воины – земляки погибшие в фашистском лагере Шталаг  VI G Bonn (Арнольдцвайлер).

1. Курский Андрей Андреевич, 21.09.1908 г.р., в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Володарка, жена Курская Анна. В Книге памяти, т. 6, Барнаул, 1994 г., Топчихинский район, Володарский сельский совет, стр. 13: «Курских Андрей Андреевич, род 1908, русский. Призв. 1941. Умер в плену 21.03.1943». Зенитчик, попал в плен 17.05.1942 в Крыму. Умер в Stalag VI G — Бонн-Дуйсдорф (Bonn-Duisdorf), сейчас Сев. Рейн-Вестфалия. Место захоронения – Арнольдцвайлер.

 

Фашистский лагерь Шталаг X D (310) Витцендорф

Памятник на месте захоронения узников лагеря Витцендорф.

В июле 1941г. на окраине военного полигона Мунстер(Munster) в нп. Витцендорф (Wietzendorf) вермахт создает лагерь военнопленных Stalag X B (310) вначале без каких-либо помещений и других инфраструктур. Десятки тысяч советских военнопленных «жили» здесь в земляных норах и другом примитивном самодельном «вспомогательном жилье». В общей сложности в этом лагере более 16.000 красноармейцев умерло от голода, холода, издевательств и болезней…

На кладбище советских военнопленных в Майнхольц (Meinholz) в 1945 году был установлен памятник, в память о более 16.000 погибших советских военнопленных.

Лагерь Витцендорф

 

 

 

 

 

                            жертвы лагеря Витцендорф

Советские военнопленные в лагере Витцендорф

 

 

 

 

Общий вид лагеря военнопленных витцендорф

Мемориальное кладбище Майнхольц, где похоронены узники лагеря Витцендорф, в том числе и наши земляки, воины Борисов павел трофимович, и Жарков Яков Сергеевич

 

 

Мемориал на месте лагеря военнопленных Витцендорф.

 

 

 

 

 

 

 

Воины – земляки погибшие в лагере военнопленных Шталаг   X D Витцендорф.

Борисов Павел Трофимович, 1918 года рождения. Из с. Чистюнька. Призывался в 1941 году, рядовой. Попал в плен 13 июля 1941 года в районе Себеж. Содержался в Шталаге  X D (310)  Витцендорф. Умер в январе 1942 года в плену. Лагерный номер 2890. В книге памяти Алтайского края  том 6 на странице 158 имеется запись «Борисов Павел Трофимович родился в 1918 году, русский. Призывался в 1941 году, военфельдшер. Умер в плену в 1943 году».

Жарков Яков Сергеевич, 1917 г.р., Солонешенский р-н, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Песчанка, Половникова Аксиния. Попал в плен в Минске 2.7.1941, находился в Stalag X D (310), в Витцендорфе (Wietzendorf), Нижняя Саксония. Умер 1.02.1942. В книге памяти том 6 записи не имеется

 

Лагерь военнопленных Шталаг 329 Славута

Славута была занята немецкими войсками 4 июля 1941 года. Уже осенью немцы организовали там для раненых и больных офицеров и солдат Красной Армии лазарет, получивший название «Гросс-лазарет Славута, цвай лагерь 301». Располагался он в бывшем военном городке в двух километрах юго-восточнее города и занимал десять трёхэтажных каменных зданий-блоков. Немцы обнесли лагерь семью рядами проволочных заграждений, вдоль которых через каждые 10 метров были установлены вышки с пулеметами и прожекторами. Вокруг каждого здания также имелись два ряда колючей проволоки. Лагерь патрулировали охранники с собаками. Охранники были различных национальностей, но по большей части венгры и поляки.

В «Гросс-лазарете» немецкие власти сосредоточивали тяжело и легко раненых, а также страдающих различными инфекционными и неинфекционными заболеваниями военнопленных. На смену умершим туда непрерывно направлялись новые партии. По различным свидетельствам, из каждого вагона прибывавшего эшелона выбрасывалось по 20–25 трупов и на железнодорожной ветке оставалось до 800–900 трупов.

 

Условия содержания

Условия в лагере были самыми ужасными. Военнопленный М.Ермаков, работавший врачом в лагере, описывал его следующим образом: «После беседы пошёл на обход. В казарме захватило дыхание от непереносимого запаха испражнений и разлагавшихся трупов. При входе стояла параша из усечённой бочки, переполненная фекалиями. Многие раненые и больные от истощения не поднимались, страдали недержанием мочи, профузными дизентерийными и безбелковыми поносами, отёками лица и конечностей. Нечистоты с верхних нар стекали вниз…».

Уборка бараков не производилась. Больные по нескольку месяцев оставались в том белье, в котором попадали в плен. Спали они безо всякой подстилки. Многие из них были полураздеты или совершенно голые. Помещения, в которых они содержались, не отапливались, а примитивные печи, сделанные самими военнопленными, уничтожались. Элементарная санитарная обработка новоприбывших в «лазарет» не проводилась.

В «лазарете» немцы преднамеренно распространяли инфекционные заболевания. Больных сыпным тифом, туберкулёзом, дизентерией, раненых с тяжелыми и лёгкими повреждениями они размещали в одних помещениях. Бывший военнопленный советский врач А. Крыштоп впоследствии рассказывал, что «в одном блоке находились больные сыпным тифом и туберкулёзом, количество больных доходило до 1800 человек, в то время как в нормальных условиях там можно было разместить не более 400 человек».

 

Питание военнопленных

Суточный пищевой рацион советских военнопленных состоял из 250 г эрзац-хлеба и 2 л «баланды». Эрзац-хлеб выпекался из специальной, присылаемой из Германии муки. После освобождения лагеря в одном из складов «лазарета» было обнаружено около 15 тонн этой муки, хранившейся в 40-килограммовых бумажных мешках с фабричными этикетками «Шпельцмель». Она подверглась судебно-медицинской и химической экспертизе, а также анализу, проведённому Институтом питания Наркомздрава СССР. Было установлено, «что «мука» представляет собой мякину с ничтожной примесью крахмала (1,7 %). Наличие крахмала свидетельствует о содержании в исследуемой массе ничтожного количества муки, по-видимому, образовавшейся от случайно попавших в солому зерен при обмолоте. Питание «хлебом», приготовленным из этой муки, влекло за собой голодание, алиментарную дистрофию, в ее кахектической и отёчной формах и способствовало распространению среди советских военнопленных тяжёлых кишечно-желудочных заболеваний, обычно кончавшихся смертью».

«Баланда» изготовлялась из шелухи гречихи и проса, неочищенного и полусгнившего картофеля, всякого рода отбросов с примесью земли и осколков стекла. Нередко пища приготовлялась из падали, подбираемой по распоряжению коменданта в окрестностях «лазарета».

 

Медицинская помощь

Медицинская помощь в «лазарете» была поставлена из рук вон плохо. На Нюрнбергском процессе утверждалось, что несмотря на то, что в штате славутского лагеря числилось значительное число медицинского персонала, больные и раненые бойцы Красной Армии не получали самой элементарной медицинской помощи, что не проводилась ни хирургическая обработка ран, ни перевязка. Однако воспоминания заключённых этому противоречат. Перевязки были, однако раны долго не заживали: ослабленный организм имел малую сопротивляемость различным инфекциям и обладал низкими восстановительными способностями. Сам процесс смены бинтов часто доводил раненых до шокового состояния.

Не был организован уход за тяжело больными. Бывшая санитарка П. Молчанова, давая показания для Нюрнбергского процесса, сообщала, что «больные и раненые в большом количестве, сосредоточенные в соседнем с нами помещении, за дощатой перегородкой, не получали никакой медицинской помощи. Днем и ночью из их палаты доносилась непрерывная мольба о помощи, просьба о том, чтобы им дали хоть каплю воды. Сквозь щели между досками проникало тяжелое зловоние от гноящихся и запущенных ран».

Заведующий отделением в «лазарете» М. Ермаков вспоминал, что главврач лагеря доктор Борби в беседе с ним сообщил ему, что перед ним открывается богатейшая практика любых операций – вне зависимости от их исхода, и что его не должны мучить угрызения совести из-за ошибок, так как пациенты всё равно обречены на смерть. Далее он предупредил его, что малейшее снисхождение к пациентам будет стоить ему жизни.

Три дня в неделю в лагере «оперировали». В основном «операциями» занимался сам Борби и его помощник Станок Они варварски ампутировали больным конечности, производили трепанацию черепа, вскрывали грудные клетки. Многие пациенты умирали на операционном столе.

В «Гросс-лазарете» периодически отмечались вспышки заболеваний неизвестного характера, называвшиеся немецкими врачами «парахолерой». Согласно материалам Нюрнбергского процесса и воспоминаниям военнопленных, эти вспышки были плодом экспериментов немецких врачей. Они возникали внезапно и так же внезапно заканчивались. Исход заболеваний «парахолерой» в 60–80 % случаев был смертельный. Трупы умерших от этого заболевания вскрывались немецкими врачами, причём русские врачи к вскрытию не допускались.

 

Пытки и издевательства

Одним из видов пыток в «лазарете» было заключение больных в карцер, который представлял собою холодное помещение с цементным полом. Заключенные в карцер на несколько дней лишались пищи, и многие там умирали. Больных и слабых немцы с целью ещё большего истощения заставляли бегать вокруг зданий «лазарета», а тех, кто не мог бегать, запарывали до полусмерти.

Нередки были случаи убийства военнопленных немецкой охраной ради потехи. Так немцы бросали на проволочные заграждения внутренности павших лошадей и, когда оголодавшие военнопленные подбегали к заграждениям, охрана открывала по ним огонь из автоматов. За малейшие «проступки» пленные наказывались смертью.

Раненых и больных военнопленных, несмотря на их крайнюю степень истощения, лагерное начальство принуждало к физическому труду. На военнопленных перевозились тяжести, вывозились из лагеря трупы. Изнемогающих и падающих военнопленных конвоиры убивали на месте. Путь на работу и с работы, по словам ксёндза города Славуты Милевского, был, как вехами, отмечен маленькими надмогильными холмиками.

 

Побеги

Несмотря на строжайшую охрану, из лагеря всё же совершались индивидуальные и групповые побеги. Так в мае 1942 года, отправившись под охраной в городскую больницу за перевязочным материалом, сбежали трое заключённых.

23 декабря 1942 года в пургу вместе с врачом М.Ермаковым бежало 10 заключённых. Они перерезали проволоку украденными из операционной ножницами и через 20 дней вышли в расположение Шитовского партизанского соединения.

В ночь с 21 на 22 ноября 1943 года из «лазарета» через 96-метровый подкоп, шедший из барака за пределы лагеря, сбежало несколько десятков заключённых.

Значительную помощь в организации побегов оказывал врач-хирург Фёдор Михайлович Михайлов, создавший в Славуте подполье и наладивший связи с лагерными заключёнными.

Бежавшие часто также находили приют у местного населения Славуты и окружающих населенных пунктов. В связи с этим 15 января 1942 года шепетовский гебитскомиссар, правительственный советник доктор Ворбс, в округ которого входил город Славута, специальным распоряжением предупредил население, что за оказание «посторонним лицам» какой бы то ни было помощи виновные будут расстреляны. Если же непосредственные виновники не будут найдены, то в каждом случае будет расстреляно 10 заложников.

Районная управа города Славуты, в свою очередь, объявила, что «все военнопленные, самовольно покинувшие лазарет, объявляются вне закона и подлежат расстрелу в любом месте их обнаружения».

Бежавших и задержанных военнопленных, а также граждан, оказывавших им помощь, немцы арестовывали и расстреливали. Особую активность в расправах над военнопленными и мирными гражданами проявлял шеф славутской жандармерии обер-вахмистр Роберт Готовиц и его заместитель вахмистр Лор. Расстрелы в назидательных целях производились возле «Гросс-лазарета», на участке, прилегающем с юга к водонапорной башне бывшего военного городка.

 

Освобождение

15 января 1944 года подразделения 226-й стрелковой дивизии вошли в Славуту, и местные жители сообщили им, что, не доходя до реки, в бывших будённовских казармах, находится концлагерь «Гросс–лазарет» для больных и раненых советских военнопленных. Подошедшие бойцы дивизии обнаружили там горы трупов, на земле лежало множество мертвых тел, облитых карболкой. В бараках находилось 525 истощённых военнопленных, которых немцы не успели расстрелять перед оставлением Славуты.

 

Комиссия по расследованию преступлений

Уже в 1944 году была создана специальная комиссия по расследованию обстоятельств умерщвления гитлеровцами в славутском лазарете офицеров и бойцов Красной Армии, попавших в немецкий плен. Возглавлял её председатель Совнаркома УССР Н.С. Хрущёв.

При медицинском освидетельствовании освобождённых из «Гросс-лазарета» было установлено, что у 435 — крайняя степень истощения, у 59 — осложнённое течение ран, у 31 — нервно-психическое расстройство. Судебно-медицинская экспертиза на основании внутреннего исследования 112 и наружного осмотра 500 эксгумированных трупов пришла к заключению, что администрация и немецкие врачи «лазарета» создали такой режим, при котором была почти поголовная смертность больных и раненых.

Судебно-медицинские эксперты установили, что основными причинами смерти советских военнопленных было истощение крайней степени, инфекционные заболевания, нанесение ран из автоматов и холодным оружием. Смертность доходила до 300 человек в день.

Впоследствии выводы комиссии были использованы в качестве обвинительного материала на Нюрнбергском процессе.

 

Увековечение

В послевоенные годы уход за могилами военнополенных, погибших в Славуте, не вёлся. Лишь в 2006-2007 годах на кладбище были проведены работы по его благоустройству. Сегодня на насыпанном кургане стоит памятник, на территории проложены дорожки с твердым покрытием.

На данный момент списки 18 559 военнопленных, погибших в Славутском концлагере, хранятся в Музее истории Великой Отечественной войны в Киеве.

 

Коменданты лагеря

Планк (?-?), гауптман

Зепп Брудер, майор (январь – февраль1942)

Павлиск (?-?), майор

 

Воспоминания

Друян И.Л. Клятву сдержали. — Минск, «Беларусь», 1975.

Ермаков М. «Гросслазарет» в Славуте – лагерь смерти // Медицинский вестник, 8 мая 2008 г.

Xомич И.Ф. Мы вернулись. — М.: Воениздат, 1959.

 

 

Центральный мемориал на месте лагеря военнопленных  Шталаг 329 Славута.

Мемориал на  месте лагеря военнопленных Шталаг 329 Славута.

 

Ветераны войны на митинге,  посвящённом переносу останков погибших узников Шталага 329 к главному мемориалу.
Братская могила погибших  узников лагеря военнопленных  Шталаг 329 Славута.

 

 

Салдатские медальоны и записки обнаруженные при перезахоронении останков погибших узников лагеря Славута.

 

 

 

 

 

 

Воины-земляки погибшие в лагере Славута

Плотников Степан Дмитриевич 1921 года рождения, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Погиб в плену 12. 01. 1943 года. В книге Памяти Алтайского края том 6 на странице 16 имеется соответствующая запись.

Запись в гопитальном журнале госпиталя Славута о смерти военнопленного Плотникова Степана.

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг VIII (319) Хельм (Холм, Понятова)

«На территории г.Хелм и его окрестностях в годы второй мировой войны немцами был основан лагерь для военнопленных рядового и сержантского состава Шталаг 319. Лагерь создали после агресии Германии на СССР в июле 1941 года и существовал до апреля 1944 г. Хелм располагался при тогдашней границе Генерального Губернаторства и СССР, имел хорошее железнодорожное сообщение Ковель-Хелм и являлся выгодным местом для создания лагеря. В 1941 в лагере были только советские военнопленные. В состав Шталага 319 входили три филиала 319А, 319В и 319С и филиалы в других местностях — Жмудзи (до 6.000 военнопленных), Влодаве (до 5.000 военнопленных) и Савине (нет данных). Шталаг 319 был предназначен и числился в списке как переходной лагерь, на практике стал концлагерем. В основном он был предназначен для советских военнопленных — не офицеров. На большой площади, огражденной сеткой и колючей проволокой перебывали тысячи военопленных. Отсутствие в шталаге 319 бараков, необходимой гигены, лекарств и питания приводило к большой смертности, которая еще увеличивалась проводимыми время от времени экзекуциями. По сведениям охраны лагеря, почти каждый день проводили от нескольких десятков до несколько сот экзекуций советских военопленных еврейского происхождения. Местом экзекуции являся вблиз лежащий лесок «Борек». В 1942 (или в 1943), по показаниям свидетелей, немцами была органнизована группа ок. 300 евреев из хелмского гетто.,которым приказали эксгумацию трупров закопанных в «Борек». Евреи, которые пережили хелмское гетто сообщали об ок. 30.000 трупов, котолых после эксгумации сжигали. После 1942 года немцы трупы военнопленных сжигали в крематории. Чаще всего это происходило на платформах грузовиков. В конечном периоде второй мировой войны немцами в Борке применялись также газовые камеры на машинах (эти сведения повторяются в болшенстве источников описывающих Шталаг 319 и лес Борек). В лагере имелось несколько грузовиков подготовленных для газирования выхлопными газами. Во время оккупации лес Борек и лес «Кумова Долина» (опоясывающие город) являлись местом многочисленных экзекуций. В Борке похоронили тоже много евреев после ликвидации хелмского гетто. В 1944 расстреляли и похоронили в лесу ок.100 узников из хелмской тюрмы Гестапо. Относительно численности военнопленных и жертв Шталага 310А источники приводят разные данные. В документах имеются многочисленные упоминания, но они значительно отличаются друг гот друга. Так напрмер в 1944 г. разведка АК (Армии Крайовей) сообщала, что в Борке находятся могилы ок. 10.000 военнопленных, по другим донесениям такое число было превышено уже в 1941 г (донесение хелмского старосты из 1941 г. говорит об ок. 125 — 130 тыс. военнопленных). Шталаг 319В был предназначен прежде всего для военопленных офицеров и сержантов разных национальностей. Там были военнопленные советские, итальянские, бельгийские, английские, французкие, а также польские партизаны (между другими из 27 Волыньской Дивизии Пехоты АК). Шталаг 319В отличался от 319А. Там были бараки, довольно скромные, но обеспечивающие крышу над головой. Из этого лагеря было много удачных побегов. В конце войны территория лагеря (находящегося около железнодорожного вокзала) была обставлена противовоздушной артиллерией. В 1944 году советские самолеты которые бомбили вокзал и железнодорожные пути, случайно разбомбили тоже Шталаг 319В. Тогда были уничтожены многие бараки и многие военнопленные погибли. Очень трудно однозначно определить число жертв хелмского лагеря для военнопленных, немецкие документы были уничтожены, а после 1943 и в 1944 практические их не вели. Считается, что через хелмский лагерь 319 прошло больше 200.000 военнопленных, из них почти половина (ок.100.000) погибла из-за болезни или была казнена. Хелмский лагерь являлся одним из самих больших мест казни на оккупированных польских землях. Исторические источники указывают. что это был один из самих больших, если не самой большой лагерь в Средне-Восточной Европе.» Об этом лагере писал в своей атобиографической повести Ломоносов Дмитрий Борисович.

 

 

 

Кладбище советских военнопленных в г. Холм.

 

 

 

 

 

 

Охранная карточка памятника «Кладбище советских военнопленных»

 

 

 

 

Охранная карточка памятника «интернациональное кладбище     военнопленных»

 

 

             Воины – земляки, погибшие в лагере Шталаг 319 Хелм (Холм)

Орлов Григорий Панфилович, род. 27.11.1921, девичья фамилия матери – Пяткова, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Песчаное (есть такое село в Топчихинском, Рубцовском и Смоленском р-нах), отец Орлов Панфил. В плен попал 4 июля (год не указан) в Бердичеве. Умер 24.06.1942 в Stalag 319, который находился тогда в оккупированном польском городе Хелме (Chelm, по-немецки — Cholm). Похоронен в Ponjatowa. В книге Памяти Алтайского края том 6 страница 68 имеется запись «Орлов Григорий панфилович, родился в 1922 году в селе Песчаное, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Пропал без вести в сентябре 1941 года».

 

Колпаков Николай  Никитович, родился в 1918 году в с. Колпаково, русский. Призывался в 1941 году, сержант. Пропал без вести в феврале 1942 года. Книга памяти Алтайского края том 6 страница 90. По данным

 

ОБД электронный архив значится Колпаков Николай 1919 года рождения, уроженец Алтайского края , бывший военнопленный Шталага 319 Холм умер 12 июня 1945 года в госпитале в г. Холм.

 

 

Лагерь советских военнопленных Дулаг 184  Вязьма.

В октябре 1941 года под Вязьмой во вражеское окружение попали 37 советских дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РВГК и полевые управления 19, 20, 24, 32 армий. Окруженные советские войска атаковали 28 немецких дивизий, из которых 14 не смогли высвободиться для дальнейшего наступления на Москву. Бои в районе Вязьмы позволили выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны. В середине октября часть войск прорвалась через окружение, часть попала в плен.

На территории Вяземского района существовало два лагеря – в Лосьмино для военнопленных и гражданских лиц и в Вязьме на Кронштатской улице «Дулаг – 184» — только для военнопленных. Его немцы превратили по существу в лагерь смерти. Солдат кормили один раз в сутки болтушкой из протухшей картофельной муки. Заключенных использовали на оборонительных работах – рытье окопов и блиндажей. От голода, жажды, грязи и холода среди военнопленных свирепствовали сыпной тиф и желудочные болезни. Отстающих и обессиленных пристреливали. Ежедневно из лагеря вывозили более 200 трупов. После освобождения города на Крондштатской улице было обнаружено и вскрыто 45 рвов, куда тысячами сваливали трупы замученных и расстрелянных советских граждан. Территория «Дулага – 184» — это страшное скорбное место, где лежат воины из републик всего бывшего Советского Союза, в том числе и уроженцы Могилевщины.

После войны родители искали своих детей, жены – мужей, погибших и пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны. Эта тема жива и в наши дни. С каждым годом людей, желающих узнать судьбу своих родственников, погибших во время Великой Отечественной войны, становится все больше и больше.

В Москве создано общество «Вяземский мемориал». Его создали родственники тех, кто погиб в 1941-1943 гг. в лагере для военнопленных — Вяземском дулаге № 184  — располагавшемся на территории бывшего мясокомбината. Москвичи требуют убрать мясокомбинат с территории, где погибали люди и где, возможно, до сих пор находятся  останки советских пленных. Родственники тех, кто погиб в Дулаге № 184, настаивают на строительстве на данном месте достойного памятного мемориала.

Большая часть информации, известная нам о Вяземском дулаге № 184 изложена в книге доктора исторических наук  Дмитрия Комарова  «Вязьма в годы Великой Отечественной войны». Вот некоторые выдержки из неё.

«В феврале 1943 г. немцы конвоировали через Вязьму колонну военнопленных на станцию Вязьма-Новоторжская. По воспоминаниям очевидцев колонна напоминала собой толпу голодных, измученных людей, большая часть которых едва могла передвигаться. Немецкие солдаты пристреливали и добивали прикладами упавших от истощения людей. После провода этой колонны на улицах остались лежать 43 убитых военнопленных.

Такая же ужасная участь ждала пленных советских военнослужащих, оставшихся в Вязьме. Имеются свидетельства того, что первоначально огромные группы советских военнопленных содержали в оврагах или на больших полях и пространствах невдалеке от города. На возвышенностях вокруг этих мест, некоторые из которых ограничивались колючей проволокой, устанавливались пулеметы таким образом, чтобы вся масса военнопленных попадала в зону обстрела.

Несколько позже для их содержания на территории недостроенного мясокомбината был организован лагерь для военнопленных. Только несколько сотен военнопленных смогли разместиться в корпусах и подвалах мясокомбината, подавляющая же часть содержалась под открытым небом на пространстве, ограниченном забором, окутанном колючей проволокой.

По углам огороженной территории были построены пулеметные вышки. Лагерь, который был устроен гитлеровцами в Вязьме, правильнее будет назвать не лагерем по содержанию военнопленных (именно под таким наименованием вяземский и другие подобные ему лагеря именуются в германских документах и в работах многих германских историков и участников тех событий), а лагерем по уничтожению военнопленных. …Ужасные условия по содержанию военнопленных дополнялись постоянными издевательствами и зверствами со стороны немецких солдат (охраной лагеря командовал унтер-офицер Зифрит, комендантом лагеря являлся старший унтер-офицер Раутенберг). Был случай, когда немецкий солдат во время раздачи еды военнопленным снял гранату и бросил в толпу голодных красноармейцев, столпившихся у котла. Часто немецкие солдаты кидали за колючую проволоку банку консервов и развлекались тем, что стреляли и кидали гранаты в тех пленных, которые, обезумев от голода, хотели ее поднять.

В июле 1942 г. по приказу начальника жандармерии Вязьмы капитана Шульца, в целях устрашения узников лагеря и местного населения, из лагеря было выведено 5 пленных, которым гитлеровцы велели бежать. По бегущим был открыт огонь, трое пленных были убиты сразу, двоих раненых немецкие солдаты добили прикладами. Кроме этого, охрана лагеря в конце 1941 г. — в начале 1942 г. проводила плановый, ежедневный расстрел – 30 – 40 пленных.

Как уже говорилось выше, большинство попавших в плен советских солдат и офицеров были ранены. На территории лагеря в большом сарае было отведено помещение, которое называли лагерным госпиталем. Хотя таковым его можно назвать только условно. Этот большой сарай представлял собой место, где содержались обреченные на смерть раненые советские солдаты.

Врач Евгений Александрович Михеев рассказывал: «Лечения и ухода за больными не было. Никаких лекарств и медикаментов не выдавалось. Больные получали в сутки полкотелка супа без хлеба».

Первоначально через этот сарай проходили попавшие в плен раненые советские солдаты и офицеры, а после того, как практически все они в страшных мучениях и страданиях умерли, в госпиталь стали поступать военнопленные с дистрофией и обморожением, так как с наступлением морозов администрация лагеря не предпринимала никаких мер по обеспечению пленных теплыми вещами и дровами в должном количестве следует сказать, что оставшиеся в оккупации жители города и района собирали для раненых в лагере теплые вещи и передавали их военнопленным).

Советские врачи, работавшие в лагере, не имея лекарств и перевязочного материала, ничем не могли помочь раненым. От голода, холода, болезней и зверств немецких солдат ежедневно в лагере умирали сотни людей. Врач Михеев сообщал, что в течение одного дня в лагере умерло 247 человек. Данная информация подтверждается и другими источниками, из которых следует, что в сутки в лагере гибло 200-300 человек.

Погибших людей сами же пленные хоронили во рвах в непосредственной близости лагеря. Однако в зимнее время захоронения не производились, тела погибших штабелями складировались около забора, а весной эти тысячи человеческих тел «захоранивались».

К началу 1943 г. практически все плененные 1941 г. погибли, однако лагерь не был ликвидирован, его контингент постоянно пополнялся советскими воинами, попавшими в плен в результате боевых действий на фронте под Вязьмой, Ржевом и Сычевкой, партизанами и советскими воинами частей Белова, Ефремова, десантниками, плененными в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 г.»

В первые недели после захвата Вязьмы гитлеровцами, по воспоминаниям местных жителей, количество пленных в лагере было настолько велико, что не было места, чтобы лечь, и солдатам, многие из которых были ранены, приходилось стоять.

Для удовлетворения своих естественных физиологических потребностей на окраине огороженной зоны гитлеровцы приказали вырыть траншею, служившую «отхожим местом». Немецкие солдаты использовали это место как полигон для стрельбы по живым мишеням.

В лагере царила страшная антисанитария, раны у бойцов гноились, у большинства раненых началась гангрена, почти все страдали дизентерией. По воспоминаниям И. А. Андреева, красноармейца, попавшего в плен под Вязьмой и пробывшего в вяземском лагере 20 дней (затем бежал и скрывался в деревне под другой фамилией), в течение нескольких дней военнопленных ничем не кормили, только позже стали давать по 50 г концентратов в день.

В результате таких ужасных условий содержания смертность в лагере была огромной, и в первые дни погибало тысяча и более красноармейцев в сутки. Хлеб военнопленные до мая 1941 г. не получали совсем, рацион питания был представлен супом-болтушкой из испорченной картофельной муки, которая выдавалась один раз в день. В январе — феврале  1941г. выдавался суп из льняного семени. Часто гитлеровцы в пищу пленным готовили дохлых животных, в том числе кошек и собак.

Сергей Алексеевич Слободчиков и его жена Евдокия Михайловна на после освобождения Вязьмы рассказывали: «Заключенные умирали от голода. Оборванные, грязные, изможденные, идя на работу под конвоем, они жадно набрасывались на сырые листья от кормовой вой свеклы и брюквы. Немцы избивали пленных палками, отстающих и выбившихся из сил пристреливали на месте».

Эту информацию, данную советскому командованию, дополнили показания вязьмичек Марии Матвеевны Зуевой и Марии Федоровны Ивановой: «Мы жили рядом с лагерем и видели, как пленных зимой (1942 года — прим. Д. К.) запрягали в сани, и они перевозили тяжести. На колючей проволоке вокруг лагеря для устрашения месяцами висели трупы расстрелянных при попытке к бегству. Каждый день расстреливали по 30-40 человек. От голода, холода и болезней ежедневно умирали сотни человек. Около лагеря зимой лежали трупы заключенных. Ночью из лагеря доносились душераздирающие стоны пытаемых и выстрелы».

Во время освобождения Вязьмы в 1943 году сотрудники «СМЕРШ» 33-й армии захватили списки дулаг-184 за январь, февраль, март, июль, август, сентябрь, октябрь 1942 года. В них значились умершими 5422 человека. Найденные документы были доставлены в установленном порядке в управление тыла штаба 33-й армии. Оттуда их переслали, как обычное донесение о потерях личного состава в управление по персональному учёту потерь сержантского и рядового состава Генштаба РККА без пометки «военнопленные». По этой причине документы более 60 лет не были выявлены.

Вязьма. Советские военноленные, Дулаг 184.

          

Мемориал на месте лагеря и места захоронения погибших советских военнопленных.

   

Родственники погибших и члены организации «Вяземский мемориал» у мемориала на месте Дулага №184.

1. Зубарев Александр Петрович 1906 года рождения Алтайский край Парфеновский район Боровской сельский совет. Пропал без вести 04.03.1942 года. Умер в Дулаге 184 г. Вязьма, где и пхоронен. Запись в книге Памяти Алтайского края том 6 отсутствует.

 

2. Мартынов Владимир Алексеевич 1916 года рождения. Русский. Алтайский край Топчихинский район Макарьевский сельский совет. Пропал без вести 21.03.1942 года. Умер в плену в Дулаге 184 в г. Вязьма. Похоронен на воинском мемориале в г. Вязьма. В Книге Памяти том 6 страница 84 записано «Мартынов Владимир Алексеевич родился в 1918 году, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Умер от ран  03. 1942 года».

 

3. Седельников Иван Егорович 1915 года рождения.Рядовой 24 артилерийского дивизиона. Алтайский край Топчихинский район село Красноярка. Пропал без вести 29.01.1942 года. Умер в Дулаге 184 в г. Вязьма, где и похоронен. Запись в книге Памяти Алтайского края том 6, отсутствует.

 

 

4. Тюменцев Егор Егорович 1910 года рождения. Алтайский край Парфеновского района. С. Песчаное. Пропал без вести 23.01.1942 года. Умер в плену Дулаг 184 в г. Вязьма, где и похоронен. В книге Памяти Алтайского края том 6 страница 76 имеется запись «Тюменцев Егор Егорович родился в 1913 году в селе Боровское Парфёновского района, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Погиб 23 января 1942 года в немецком плену».

 

5. Шестаков Семен Герасимович 1901 года рождения, рядовой 908 стрелкового полка. Пропал без вести 03.10.1942 года. Умер в плену в Дулаге 184 в г. Вязьма, где и похоронен. До войны родственники приживали по адресу Алтайский край Топчихинский район деревня Переяславка. В книге Памяти Алтайского края том 6 страница 87 имеется запись «Шестаков Семён Герасимович родился в 1901 году, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Умер от ран 3 октября 1942 года в лазарете №2908».

 

6. Аверьянов Александр Дмитриевич 1902 года рождения 380 стр. дивизия рядовой. Пропал без вести 23.03.1942 года. Умер в плену Дулаг 184 в г. Вязьма, где и похоронен. Родные проживали по адресу Алтайский край Топчихинский район село Савинка. Запись в книге Памяти Алтайского края том 6 отсутствует.

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг IID  Старгард-Щецинский (Польша)

Лагерь был создан на военном полигоне для польских военнопленных в сентябре 1939 года. В течение первых нескольких месяцев они жили под открытым небом или в палатках во время очень холодной зимы, пока не построили деревянные и каменные бараки на территории стационарного лагеря. В мае и июне 1940 года французские и бельгийские солдаты, взятые в плен во время битвы за Францию прибыли в лагерь военнопленных.  За ними, с лета 1941 года, последовали советских военнопленные. В сентябре и октябре 1943 итальянские военнопленные поступили в лагерь после итальянской капитуляции.  Канадские военнопленные были переведены в Старгард из Stalag VIII-B в январе 1944 года. Лагерь освобожден Красной Армией в середине апреля 1945

Старгарде есть только одно военное кладбище, при улице Реымонта. Там похоронено 5000 советских солдат. Там же и могилы военнопленных из Шталага II D, но известных только две фамилии. Остальные военнопленные неизвестные.

 

Место захоронения военнопленных лагеря Старгард – Щецинский

Воинское кладбище в Старгард – Щецинский. Где на ряду с освобождавшими город советскими солдатами похоронены узники лагеря Шталаг II D

 

Воинское кладбище Старгард-Щецинский.

Воины-земляки. Топчихинцы. Погибшие и похороненые в лагере Старгард-Щециньский.

 

1. Иевлев (Ивлев) Степан Николаевич, 7.06.1921 г.р., в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Топчиха, ул. Социалистическая, 16 а, Иевлев Степан Афанасьевич. В Книге памяти, т. 6,  Топчихинский район, Топчихинский сельский совет, стр. 116: «Ивлев Степан Николаевич, род.1921, русский. Призв. 1940, рядовой. Умер в плену 1942». Красноармеец 55 стрелкового полка, попал в плен 12.08.1941 в Смоленске. Умер 7.03.1942 в Stalag II D – тогда немецкий Штаргард (Stargard), теперь Старгард-Щециньски (Stargard Szczecinski), Польша.

 

2. Мамонтов Филипп Васильевич, род. 20.07.1906, на карточке — фото, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Лаврентьевка, Мамонтова Евдокия. Отмечено: трое детей. В Книге Памяти, т. 6, Топчихинский район, Макарьевский сельский совет: «Мамонтов Филипп Васильевич, род. 1905, с. Ларентьевка, русский. Призв. 1941. Умер в плену 11.09.1942». Красноармеец 1238 стрелкового полка, попал в плен 25.02.1942 при Чудово. Умер в Stalag II D, который находился в тогдашнем немецком Старгарде-Stargard (сейчас — польский Старгард-Щециньски/Stargard Szczecinski).

 

 

 

Воспоминания командира 55 стрелкового полка 17 стрелковой дивизии Скрипка Григория Гордеевича о первых месяцах войны, о том в каких условиях приходилось вести боевые действия бойцам полка. Именно из этого полка 12 августа 1941 года был пленён наш земляк, топчихинец Ивлев Степан Николаевич

 

В те тяжелые дни

12 июня 1941 года наш полк выступил походным порядком в район г. лида, куда должен был прибыть 23 июня. Одновременно туда же начали выдвигаться и другие части дивизии, за исключением гаубичного артиллерийского полка, отдельных противотанкового и зенитного дивизионов. Они должны были перевозиться из Полоцка по железной дороге. Дивизия выдвигалась на запад, как это было доведено до нашего сведения, с целью участия в предполагавшихся окружных учениях. Утро 22 июня застало полк на дневке в районе г.п. Ивье. Здесь от проезжающих на автомашинах бойцов и командиров мы узнали о бомбардировке немецкой авиацией Лиды и военного аэродрома. Мы приняли меры по дополнительной маскировке от воздушного нападения, выставили боевой охранение. Вскоре я был вызван в штаб дивизии. Здесь командование дивизии, не имевшее связи с вышестоящими штабами, в присутствии командиров частей решало вопрос о последующих действиях. Начальник штаба дивизии полковник Харитонов предложил вскрыть `Красный пакет` и действовать в соответствии с содержащимися в нем указаниями. Однако командир дивизии генерал-майор Бацанов Т.К. и его заместитель по политической части полковой комиссар Давыдов И.С. не согласились с ним. Решено было ждать распоряжений сверху.  Как теперь известно, командующий Западным фронтом генерал армии Павлов Д.Г.  в течение первого дня войны несколько раз менял боевую задачу 21 стрелкового корпуса, в состав которого входила и наша дивизия. Сначала корпусу было приказано выйти в район Скидель-Острино и готовить оборонительный рубеж на фронте Мяркине, Друскининкай, Озеры, Скидель, река Неман. В 18 часов генерал Павлов решил уже сосредоточить весь корпус в районе Лида и готовить контрудар в направлении Друскининкай. Последнее же приказание командиру корпуса генерал- майору Борисову В.Б. ставило задачу выдвижения 17 и 37 стрелковых дивизий на рубеж Варена, Ново-Казаковщина, Дубинцы, река Дитва.  Первые

 

 

распоряжения командующего фронтом до нашей дивизии не дошли, так как она не имела связи со штабом корпуса, который 22 июня еще находился в Витебске. Генерал Борисов с оперативной группой своего штаба прибыл в Район Лида только 23 июня. Выполняя последнее полученное распоряжение, он отдал приказ о выдвижении нашей дивизии в направлении Радунь. В ночь на 24 июня, покинув временный лагерь в лесу возле Ивья, 55 стрелковый полк форсированным маршем к утру вышел на западную окраину Лиды, а затем повернул на северо-запад. Правее вдоль шоссе Лида-Радунь должны были выдвигаться два других стрелковых полка дивизии. При подходе полка к реке Дитва мы получили от высланной вперед разведки донесение о том, что Радунь уже занята мотопехотой и танками противника. Я принял решение продвинуться до господствующей высоты у деревни Дубинцы примерно в 10 км южнее Радуни и занять на ней оборону. Высоты полк достиг примерно в 12 часов. Батальоны сразу же начали окапываться: 1 и 3 на первой линии обороны, а 2 батальон на второй. Вскоре в небе появился вражеский разведывательный самолет. Сделав два круга над высотой, он улетел. Таким образом наша оборона была обнаружена противником. Затем последовали и его ответные действия. Около 14 часов наблюдатель с тригонометрической вышки, стоявшей на высоте, доложил, что по дороге из Радуни движется колонна автомашин с мотопехотой. В 1,5-2 км противник спешился и, развернувшись в ротные колонны двинулся к высоте. Подойдя на расстояние 1 км, колонны рассыпались в цепи. Наступало не менее батальона. Я приказал без моего сигнала 3 красными ракетами огня не открывать.  С дистанции 300 м наступающие повели огонь из автоматов. По высоте начала бить и вражеская артиллерия. Подпустив их примерно на 200 м, я подал сигнал на открытие огня. Вражеская атака сразу же захлебнулась. Неся большие потери, атакующие цепи откатились назад. Временно бой затих. Даже прекратился артиллерийский обстрел нашей стороны. Через час со стороны Радуни подошла еще одна колонна автомашин с мотопехотой. Возобновился артиллерийский и минометный огонь по нашей обороне. Готовилась новая атака. С целью нанесения контрудара с фланга мы направили в обход наступавшего противника по лесу, примыкавшему к высоте с запада, две стрелковые роты 2 батальона. Их возглавил начальник штаба полка капитан Старцев А.А. Вторая вражеская атака

 

 

была также отбита огнем стрелкового оружия, минометов и полковой артиллерии. Никаких средств усиления полку не было придано, поэтому обходились только собственными силами. Переломным моментом стала внезапная контратака стрелковых рот, обошедших правый фланг атакующего противника. Гитлеровцы снова были вынуждены отойти. Не имела успеха и попытка около 10 средних танков обойти оборону полка с правого фланга. Наши противотанковые орудия подбили четыре из них остальные повернули обратно. Мы удержали обороняемый рубеж, уничтожив в ходе боя, продолжавшегося до наступления темноты, несколько сот фашистов. Наши потери были небольшими. Вечером 24 июня поступил приказ командира дивизии об отходе на восточный берег реки Дитва. Оставив на высоте стрелковую роту в качестве тыловой походной заставы, полк ночью отошел на новый рубеж. Застава должна была присоединиться к полку утром. Однако на рассвете со стороны высоты стал слышен гул сильного боя. К тому же полку было приказано, не задерживаясь на рубеже Дитвы, отходить к Лиде. В результате застава не вернулась в полк. Судьба ее неизвестна. Последующие два дня полк участвовал в обороне Лиды, а после ее оставления утром 27 июня вместе с другими частями дивизии отходил уже в условиях окружения на Новогрудок, севернее Столбцов и далее на юго-восток. После выхода в середине июля из окружения в районе Калинковичей остатки нашей дивизии были включены в состав тоже вышедшей из окружения 24 стрелковой дивизии. Генерал-майор Бацанов был назначен ее командиром, поскольку прежний командир генерал-майор Галицкий К.Н. убыл из дивизии. Меня назначили начальником штаба дивизии. 24 стрелковая дивизия в августе оборонялась в Мозырском укрепрайоне, затем с боями отходила через Лоев, Чернигов, Прилуки. В середине сентября вместе с другими соединениям Юго-западного фронта она оказалась в окружении восточнее Киева. 20 сентября в районе станции Гребенка Полтавской области погиб генерал-майор Бацанов. Мне со штабом дивизии удалось вырваться из кольца окружения. (В сентябре 1941 года девизия была расформирована.)

http://nasha-pobeda….eteran.php?id=3

http://www.rkka.ru/m…ok/55sp17sd.htm

 

 

Лагерь военнопленных Вподомирц

(Об этом лагере информация к сожалению  не найдена)

 

Курепин Алексей Герасимович, 1.10.1922 г.р., Ребрихинский р-н, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: «Топчихинский район», с. Белово, Шевцова. В плен попал 26.05.1942 в Харькове. Умер 14.03.1943, похоронен – «Вподомирц» (?). В книге Памяти Алтайского края том 6 Топчихинский  и Усть-Пристанский районы запись отсутствует.

 

 

Лагерь военнопленных Брукнойдорф

(К сожалению подробной информации  о лагерях в Австрии так же найти не удалось.)

Лашманов Афанасий Семенович, 1.05.1920 г.р., на карточке — фото, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: ст. Топчиха, с. Белово, Семен Лашманов. Артиллерист, в плен попал 12.10.1941 под Вязьмой. Умер 14.06.1942 в Stalag XVII A — в Кайзерштайнбрух (Нижняя Австрия), сейчас это окрестности Брукнойдорф (Bruckneudorf). В книге памяти том 6 стр. 679 Усть-Пристанский район Вяткинский с/с есть запись «Лошманов Афанасий Семёнович 1921 года рождения с. Белово. Русский. Призывался в 1940 году. Погиб в бою 14.06.1943 года».

 

 

Лагерь военнопленных Оберланген

С лета 1941 года Лагерь Oberlangen заполнили 2000 советских военнопленных. Многие из них погибли в зиму 1941-42 из-за голода, холода и катастрофических гигиенических условий. Мертвых хоронили в братских могилах около 1 км к северу от лагеря.

 

 

Вход на воинское кладбище, где похоронены умершие советские военнопленные лагеря Оберланген.

 

 

        

Могилы советских военнопленных на кладбище Оберланген

 

  

 

Памятная доска на месте лагеря военнопленных Оберланген.

 

Воины – земляки, топчихинцы. Погибшие и похороненные в лагере Оберланген

Романко Сергей Иванович, 6.10.1912 г.р., Романовский р-н, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Сидоровка, Яковченко Кирилл. Красноармеец 129 строительного батальона, попал в плен 29.06.1941. Умер 1.03.1942 в строительнм рабочем батальоене 126 – в Оберлангене, Нижняя Саксония. В книге Памяти Алтайского края том 6 записи нет.

 

 

 

 

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг 308 Нейхаммер

 

Stalag 308 (VIII E), Neuhammer, Нейхаммер

(Свентошув, Польша)

 

Шталаг 308 (VIII E), Нейхаммер [полное название: Kriegsgefangenen Mannsschtatsstammlager -стационарный лагерь для военнопленных] был создан 4 апреля 1941 года на территории VIII военного округа Германии и был предназначен для приема советских военнопленных.

В апреле 1941 года на учебном полигоне Нейхаммер формировалась специальная диверсионная группа «Нахтигаль», («соловей») получившая своё название, благодаря хору группы. В основном в неё входили молодые украинцы, ранее служившие в польской армии. Основной задачей группы было не ведение боевых действий, а, скорее, пропаганда лояльности «третьего рейха» к украинцам. 18 июня украинцы приняли присягу на верность украинскому государству и были переброшены в приграничные районы СССР, где с начала войны вместе с полком «Бранденбург 800» участвовали в захвате Львова.

Шталаг 308 (VIII E), Нейхаммер упоминается в оперативном приказе ? 9 начальника гестапо и СД от 21 июля 1941 года в перечне лагерей для деятельности айнзатцкоманд СС на территории Германии. Выявление и отбор «нежелательных русских» проводился полицейским управлением Бреслау и «неблагонадёжные» переводились в КЛ Гросс-Розен и КЛ Аушвиц.

Первая партия военнопленных была доставлена в лагерь 17 июля 1941 года. [По другим источникам: 12 июля 1941].

Часть прибывших после регистрации 21 июля была переведена в шталаг III B, Фюрстенберг.

Следующие эшелоны прибыли 24, 25, 26, 27, 28, и 31 июля. В большинстве своём это были военнопленные из Белостокского окружения, но среди них встречаются гражданские и жители г. Львова. Предположительно, общая численность прибывших в июле 1941 года советских военнопленных составила около 21 000 человек.

3 августа прибыла еще одна большая партия военнопленных.  Свидетельство очевидца «после взятия в плен 21 августа 41 меня направили в г. Минск, где я находился 15 дней. Из г. Минска нас всех направили в л. в/п ? 308 в Германию, где я находился 6 месяцев, работу никакую не выполнял» Жигалин Иван Михайлович. Всему составу лагеря 1, 16, 20, 26 и 27 августа была сделана прививка от тифа. К концу августа в шталаге Нейхаммер было зарегистрировано около 30 000 человек.  В учетных документах на советских военнопленных этого периода была встречена запись «abgestellt n. d. K. lager Auschwitz». Имеется предположение, что в конце августа эти военнопленные (в частности с личными номерами 13852, 17939, 21107), были переведены в лагерь СС Аушвиц (концлагерь Освенцим), где по свидетельству О. Барановского «в августе 1941 года в 11-м бараке было уничтожено газом 400 советских военнопленных офицеров и политруков». [По другим сведениям, представляющимися более точным, — 3 сентября 1941 года медицинский эксперимент по отравлению газом «Циклон-Б» был проведен на 600 русских военнопленных и 250 узниках лагерной больницы.]

3 и 8 сентября часть военнопленных была переведена в шталаг III C, Альт-Древиц.  11, 15, 20, 26, 27 и 28 сентября в шталаг Нейхаммер прибывали новые партии военнопленых. Предположительно, их регистрация началась позднее, так как порядок записи личных номеров военнопленных номеров не совпадает хронологически с датами прибытия в лагерь. Возможно, что это связано с большим количеством прибывших — около 10 000 человек. К концу сентября в шталаге Нейхаммер было зарегистрировано чуть больше 40 000 человек.

[На международной конференции «Советские военнопленные в Германском Рейхе, 1941-1945», проходившей в Дрездене 21-22 июня 2001 году немецкий историк Р. Келлер высказал предположение, что в первые месяцы войны в каждом военном округе существовал один лагерь, выполняющий роль основного приёмно-распределительного пункта. Это положение справедливо в отношении шталага Нейхаммер, осуществлявшего распределение военнопленных в другие шталаги за пределы VIII военного округа.]

Есть отдельные сведения о переводе 22 сентября в шталаг XIII A, Зульцбах-Розенберг, и 26 сентября — в шталаг III C, Альт-Древиц.

Свидетельство очевидца «Среди густого векового леса ровная площадка песчаной земли обнесена сеткой проволочного ограждения. Деревья почти вплотную подступали к огороженному прямоугольнику.

Перед единственными входными двойными воротами, затейливо скрученными из колючей проволоки, по обеим сторонам с внутренней стороны, образуя проход, расположены в ряд по три клетки размером 2×2 метра из той же проволоки. Это карцеры. Все заполнены. Свободных нет. Чем-то провинившиеся имеющие силы стоят, шатаются, переступая с ноги на ногу. Большинство лежат, свернувшись калачиком, с острыми выпирающими лопатками…

Тысячи советских военнопленных в одиночку и группами бесцельно бродят по этому загону. Ярмарочную пестроту напоминает разнообразие форм и расцветок одежды заключенных. Летние гимнастерки, шинели, гражданские костюмы, плащи, демисезонные пальто, сорочки.

Вторая половина сентября 1941 года. В хорошую погоду днем тепло, но ночи страшны. От холода, пронизывающего и леденящего, нет спасения. Единственное сооружение внутри загона — бетонная уборная, которая укрывает от стужи несколько десятков пленных, которые стоя спят, согревая друг друга. От невероятной тесноты упасть невозможно, но кто упал — верная смерть. Места на ночь в уборной захватываются днем.

Холод заставлял зарываться в землю. Песчаный грунт легко поддается разработке. Небольшими группами в 2-3 человека желающие роют ямки, чтобы можно было, прижавшись, сидеть в них. Кто имеет шинель или пальто, укрываются сверху. Так по лагерю ежедневно появлялись бугристые участки с сотнями ямок, которые зачастую превращались в могилы для тех, кто не успевал выбраться из них при стихийном наскоке обезумевшей толпы.

Почти каждый день для развлечения администрация лагеря перебрасывала через колючую проволоку в толпу руками охранников брюкву. Перебрасывали в разных местах и в разное время. Потерявшие от голода и холода разум тысячи людей набрасывались на брюкву. Они метались по лагерю от одного места переброса к другому. Десятки трупов и сотни покалеченных оставались на местах трудновообразимых свалок. Ямки-укрытия затаптывались со всеми теми, кто не успевал выбраться из них, и бугристые участки превращались в ровные поля с торчавшими вверх руками, ногами, туловищами.

Несмотря на постоянную опасность быть заживо погребенными, холод заставлял рыть новые укрытия, которые на следующий день или через день опять превращались в могилы.

Сохраняя все меры предосторожности, можно было предохранить себя от последствий всевозможных провокаций, но от голода, холода спасения не было. Не было и малейшей надежды на изменение условий. Каждый день уносил оставшиеся силы. Странно было смотреть на товарищей. Поползли слухи о попытках людоедства. Нужно было что-то предпринимать, что-то делать, иначе неизбежная смерть.

Решили делать подкоп под колючую проволоку. В группе из десяти человек. Из них хорошо помню русского Суслова, москвича, механика ЦАГИ, юркого Андрея из Донбасса и почти мальчика Павлика Стенькина. Место для подкопа выбрали на участке, где лес почти вплотную подступал к ограждению. Начали копать руками в промежутках вспышек осветительных ракет, которые охрана запускала с пунктуальной точностью через каждые 30 минут. Две ночи — и более чем 5-метровый проход через предзонник почти на метр углубился в полосу проволочного ограждения. Около четырех метров ограждения надеялись пройти гораздо легче и быстрее, так как не нужно было маскировать траншею сверху. Две ночи напряжения физических сил и нервов прошли быстро как никогда. Не чувствовалось холода, голода. Все были воодушевлены. Мучительно переживали моменты наибольшей опасности. Самым опасным было совмещение нахождения обходного патруля против подкопа в момент освещения ракетой. Но все прошло благополучно. А в полдень следующего дня, ворвавшись в лагерь, охрана палками и прикладами отделила от общей массы в районе подкопа несколько сот русских. Появились офицеры. Подкоп обнаружили по случайному обвалу около ограждения.»

Погожев Андрей Алесандрович.

Свидетельство очевидца «… огромная огороженная территория и полное отсутствие каких бы то ни было жилищ. Стоял октябрь, а у нас не было ни сапог, ни шинелей, ни шапок. Мы устраивали себе жилища, кто как мог — чаще всего выкапывали ямы в песке и покрывали их корнями

 

 

деревьев, попадавшимися при копке. По утрам палками и плетками выгоняли нас немцы на поверку. Ночи становились все холоднее. Не выдержав голода и холода, многие военнопленные умирали. Наконец немцы решили построить для нас землянки. Наши новые жилища — бараки строились так: выкапывались ямы длиной метров 100 и шириной метров 8, сверху ямы покрывались цельными хвойными деревцами: стволами вместе с ветками. Деревья мы таскали из леса, находившегося за территорией лагеря. Под усиленным конвоем на рубку леса ежедневно водили человек по 80, по 100. В это время в лагере была организована подпольная группа из 11 человек, куда входил и я. План был таков: всей подпольной группе одновременно попасть в список рубщиков леса, получить рабочий инструмент (топоры, ломы и др.) и использовать его в качестве оружия при нападении на охрану. Все 11 человек должны были вооружиться инструментами и равномерно распределиться по длине колонны, а в лесу неожиданно напасть на конвоиров и перебить их. Вначале все получилось, как и было задумано: все 11 человек попали в колонну, все были вооружены инструментами. Около ста человек в тот день направлялись на рубку леса. Немцы выгнали колонну за территорию лагеря, сопровождающий пошел с докладом в караульное помещение, а мы остались ждать […] Через некоторое время ворота открылись, и нас загнали обратно, за колючую проволоку. Колонну оцепили, начали называть номера тех, кто участвовал в заговоре. К концу поверки перед строем стояли 10 человек — одиннадцатый был провокатором. Нас сильно избили и загнали в так называемые «колодцы» — четыре столба с натянутой между ними колючей проволокой. Провинившихся загоняли голыми. Поскольку дверей в этом сооружении не предусматривалось, попасть внутрь можно было только одним способом — раздвигая ряды колючей проволоки руками. Если делаешь это быстро — рвется кожа на руках и на всем теле, если двигаешься медленно, тебя жестоко избивают. В «колодцах» мы простояли голыми трое суток, после чего нас связали, отвезли на станцию и закрыли в товарном вагоне. В ночь с 6 на 7 ноября [месяц назван неправильно, в действительности «октябрь». До этого в мемуарах говорилось, что побег из лагеря планировался к годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.] поезд тронулся и повез нас в лагерь смерти — в Освенцим.» Стенькин Павел

 

 

В начале октября 1941 года несколько тысяч человек были направлены в команду ? 46, Аушвиц — место прибытия лагерь СС Аушвиц (Освенцим). В личной карте военнопленного делалась отметка «Kdo 46, Auschwitz». Прибытие подтверждалось записью «SS lager Auschwitz zugang am 8. 10. 41 aus stalag 308″. Переводы состоялись:

— 4 октября — 2.014 человек,

— 6 октября — около 2 тысяч человек с прибытием в Аушвиц 8 октября,

— 13 октября — около 2 тысяч человек с прибытием в Аушвиц 14 октября.

Имеющиеся сведения о других перемещениях военопленных в октябре таковы:

— 13 октября — в шталаг XIII A, Зульцбах-Розенберг,

— 18 октября — в шталаг III C, Альт-Древиц,

— 23 октября — в шталаги XVIII A, Вольфсберг, в XVIII С (317), Маркт-Понгау и в XVIII D (306), Марбург.

Последние партии военнопленных прибыли 14, 28 и 29 октября 1941 года. Известный максимальный регистрационный номер военнопленного: ? 308 — 57 057.

30 сентября, 2, 7, 10, 14, 18, 20 и 25 октября в лагере проводились прививки от тифа.

Об этом периоде имеется свидетельство очевидца (? 308 — 41 086):» (из лагеря Хелм) в октябре 1941 года … Пригнали в лагерь ? 308. Пленных было очень много, и каждое утро на фургонах вывозили по 200 человек мертвецов. Ужасные условия: питание один раз в сутки —суп из брюквы и шпината. Ночью холод, днем снова дубинки и стрельба из автоматов по живым мишеням. Вшей было столько, что казалось земля дышит. Я заболел тифом. Превратился в живой скелет. Лежал в санчасти тут же, в лагере.» Лузин М. С.

В последние месяцы 1941 года есть сведения о переводах:

 

 

— с 12 ноября — в 128 рабочий батальон советских военнопленных [Sowjkgf. Bau u. Arb. Batl. 128],

— 27 ноября — в шталаг III C, Альт-Древиц,

— 28, 29, 30 ноября — в шталаг VIII C, Саган,

— 3 декабря — в шталаг VIII C, Саган.

С середины сентября 1941 года часть военнопленных используется в различных рабочих командах от шталага Нейхаммер в сельском хозяйстве и на промышленых предприятиях. Среди них известны: Breslau r. Hoffmann; Kdo 1, Sprottau; Kdo 4, Stran; Kdo 5, Gleiwitz; Kdo 7 Oво — Busehwitz; AK. 24, Keisicht (Kr. Liegnitz; Kdo 25, Spindlastrasse; AK 35, Ornontowitz; АК. 40, Oderthal; АК. 44 Tarnowitz — Nord; Kdo 53, Wirsau; Kdo 74, Ehrenforst (Kr. Cosel); Kdo 121, Schцneich -Eichenkrang. [Сведения о рабочих командах важны в той части, когда смерть военнопленного происходила не в самом шталаге. В этом случае захоронение могло производиться на местном кладбище и в ряде случаев фиксироваться в местных документах.]

Свидетельство очевидца » … шесть месяцев работу никакую не выполнял. Из этого лагеря [stalag 308 (VIII E)] я был направлен в команде 100 человек на работу к немецкому бауэру [март -апрель 1942 г.]» Жигалин Иван Михайлович.

Свидетельство очевидца (? 308 — 41 086): «Нас везли по железной дороге двое суток на станцию Мальгт. Это была рабочая команда на железной лороге. Около небольшого вокзала в пакгаузе жили пленные. Их было уже человек 200. Ограда пакгауза была обнесена проволокой в два ряда с нейтральной полосой, с двух сторон — вышками. … На следущее утро нас распределили по командам. Я попал на станцию Арнсдорф. Каждый день нас увозили и привозили рабочим поездом. Команда состояла из 20-30 человек с двумя конвоирами и полицаем. В нашей команде был мастером, так называли его, „Цак-цак“. От его рук и плети ушли в могилу десятки пленных. Через неделю он меня так избил, что меня без памяти принесли в лагерь. Ребята-старожилы говорили: „Ну, теперь тебе хана. Он тебя добьёт, к тому же ты лежишь на нарах, а это у нас смерть“.

 

 

… Кормили нас два раза — суп из брюквы, шпината с неочищенной картошкой и 150 граммов хлеба». Лузин М. С.

Есть сведения о том, что в декабре 1941 года больные из шталага Нейхаммер отправлялись в запасной лазатер Глац [Reserve-Lazarett Glatz (г. Грац, совр. Клодзко, Польша?)]

На рубеже 1941-1942 гг. в шталаге Нейхаммер от сыпного тифа умерло от 4.000 до 6.000 военнопленных. Эпидемия тифа была преодолена только в феврале 1942 г. До этого времени лагерь находился на карантине.

В апреле 1942 года предполагалось прибытие в Нейхаммер ещё 10 000 человек. Но в документах сведений о поступлениях военнопленных не имеется.

Сведения о последних перемещениях военнопленых таковы:

— 1 марта — в шталаг 318 (VIII F) Ласмдорф,

— 16 мая — в шталаг VIII А, Гёрлиц,

— 1 июня — в шталаг VIII C, Саган,

— 2 июня — в шталаг 318 (VIII F) Ласмдорф,

— 22 июня — в шталаг VIII C, Саган.

В июне 1942 года шталаг был ликвидирован как самостоятельная единица и продолжил существование как филиал шталага VIII C, Саган.

Комендатура шталага 308 (VIII E) была назначена в Сумы. Сведений о деятельности шталага ? 308 в Сумах нет, но в 2005 году в ходе поисковых работ в г. Курске на территории 4 военного городка, где в годы войны располагался лагерь военнопленных, были найдены три жетона военнопленных с личными номерами 308 (VIII E) — 58 591 и 308 (VIII E) — 60 107. Эта находка рождает два предположения:

1. часть военнопленных из шталага Нейхаммер была направлена на оккупированную территорию СССР или как рабочая команда или как военнопленные при немецкой воинской части;
2. шталаг ? 308 всё же действовал на советской территории, где через него прошло от 4 до 5 тыс. военнопленных.

С марта 1942 года в Нейхаммере начинается формирование особого соединения «Bergmann» («Горец»). В его состав входило спецподразделение «Тамара I», включавшее в себя добровольцев из числа военнопленных. Общая численность кавказцев (азербайджанцев, армян, дагестанцев и грузин) достигала 1 100 человек.

Так же в Нейхаммере действует лазарет для советских военнопленных, преемущественно из шталага VIII C, Саган и его рабочих команд. С ним связана одна необычная история.

В начале 1942 года в Нейхаммер был доставлен советский военнопленный военврач Гусейнов Самандар Вейс оглы. Он работал в врачём в лазарете Нейхаммера, лечил и советских военнопленных и азербайджанцев-легионеров из «Тамары I». В середине 1943 года в Нейхаммер попадает медсестра Полищук Софья Леонидовна, угнанная как гражданское лицо в Германию, и работает в прачечной. Волею судеб они встретились и полюбили друг друга. В начале 1944 года Гуссейнова Самандара вывезли в Италию, а в Нейхаммере у Софьи Полещук родился мальчик. Возможно, это в чём-то символично, что в месте, где последовательно сменяли друг друга враги появилась новая жизнь. Софья Полищук сумела сохранить мальчика и в августе 1945 года они вернулись в СССР.

Нейхаммер был освобождён 13 февраля 1945 года войсками Красной Армии.

 

 

 

Советские пленные Шталага 308

 

 

Бараки лагеря Нейхаммер

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Работа поисковиков на месте расположения захоронений лагеря  Нейхаммер

Место куда так же были перенесены останки узников Шталага 308 Нейхаммер

 

 

Памятная мемориальная плита на месте захоронения

Советскихвоеннопленных, умерших в лагере Нейхаммер.

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие и похороненные в  фашистском лагере военнопленных  Нойхамер

Притупов Пётр Вахрамеевич  1914 года рождения с. Чистюнька Топчихинского района. Солдат Умер 21 ноября 1942 года в лазарете Шталага 308. В книге Памяти Алтайского края том 6  страница 163 Чистюньский с/с имеется запись « Притюпов Пётр Захарович 1914 года рождения, русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Погиб в плену  17 ноября 1942 года».

 

Лунин Терентий Игнатьевич 1908 года рождения с. Песчаное Парфёновского района. Солдат, пленен 24.10.1941 года находился в лагере Шталаг 308. Лагерный номер 42515. Умер 10.11.1941 года.

 

 

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг 312 Торн (Торунь)

ВикторЧерновалов

Stalag 312 (XX C), Thorn, Торн (Торунь)

В апреле 1941 года начальнику отдела по делам военнопленных ХХ военного округа Германии генерал-лейтенанту вермахта Курту фон Эстеррейху было дано указание подготовить лагеря к предстоящему приёму советских военнопленных. Одним из таких лагерей стал шталаг 312 (XX C), Торн [совр. Торунь, Польша].

Первая партия военнопленных численностью около 1 500 человек прибыла 4 августа 1941 года. Лагерь к этому времени не был оборудован, лишь с территории были выселены польские крестьяне и пленные были вынуждены рыть себе землянки-ямы, как убежища.

Основной контингент лагеря составили красноармейцы, взятые в плен в ходе августовских сражений за города Смоленск, Могилев, Рогачев, Жлобин, Гомель. Они были доставлены эшелонами по 1 000 – 1 500 человек с 14 по 18 сентября 1941 года. В дороге на каждый транспорт умирало от 50 до 100 человек. Их имена вряд ли когда-нибудь удастся установить, так как они погибли до регистрации в плену.

Так же неизвестны имена и судьбы 340 советских военнопленных совершивших групповой побег 15 сентября 1941 года из железнодорожного транспорта, прибывшего на станцию Шерпитц вблизи Торна. Для их поимки были задействованы все силы жандармерии и полиции в округе Грауденц.

В конце октября 1941 года в лагере началась эпидемия сыпного тифа и дизентерии. Число погибших доходило до 100-200 человек ежедневно. Сведений о количестве умерших не имеется, но в сравнении с другими шталагами и общим уровнем смертности в Германии осенью — зимой 1941-1942 гг. можно допустить, что погибло от 4 000 до 6 000 человек.

Последние военнопленные прибыли в шталаг 312 (XX C), Торн 17 ноября 1941 года. Судя по регистрационным номерам военнопленных [наибольший известный № — 12 316/312] максимальная численность лагеря составляла около 13 000 человек.

По приказу коменданта лагеря полковника Дульдинга по подозрению в принадлежности к командному и политическому руководству Красной Армии было расстреляно свыше 300 человек. Личный состав лагеря был проверен зондеркомандой СД, которой 18 ноября 1941 года были переданы «подозрительные и неблагонадёжные» военнопленные. В учётных карточках военнопленных в таком случае ставился штамп «18. XI. 41 d. Ger-Offz. S-D ub.». Все они были отправлены в КЛ Заксенхаузен и уничтожены. Из трёх шталагов XX военного округа зондеркоманде СД было передано 1 277 военнопленных. Если учесть, что осенью-зимой 1941-1942 гг. в шталагах XX A, Торн и XX B, Мариенбург советские военнопленные не регистрировались, то все арестованные являются пленными из шталага 312 (XX C), Торн.

16 декабря 1941 года часть военнопленных была переведена в шталаг II D, Старгард, откуда, возможно, была отправлена в фронтовой шталаг 303, Лиллехаммер (Норвегия).

4 и 7 апреля 1942 года в Торн прибывает два эшелона с военнопленными из шталага 327, Пшемысль (Генерал- губернаторство). 24 апреля 1942 года прибывает партия военнопленных из офлага V B, Шаулен (Шауляй, рейхскомиссариат Остланд). Максимальный известный номер военнопленного при последней регистрации: № — 15 171/312.

1 мая 1942 года оставшиеся в живых военнопленные были переведены в шталаги XX A, Торн и XX B, Мариенбург. С мая 1942 года сведений о шталаге 312 (XX C), Торн не встречается. Вероятно, лагерь был полностью ликвидирован.

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие и похороненные в  фашистском лагере военнопленных  Торн (Торунь)

Ильинский Михаил Егорович, 7.01.1920 г.р., на карточке — фото, Алейский р-н, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: с. Савинка, Ильинский Егор Демьянович. Красноармеец  302 артиллерийского полка. Попал в плен 4.07.1941. Находился в Stalag 312 Торн (Торунь, Польша). Погиб 21.04.1942, похоронен на территории лагеря.

 

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг 358.

(в германской картотеке Stalag 358 Schitomir Ukraine).О событиях в этом лагере можно прочитать в выпущенных Воениздатом еще в 1959 году воспоминаниях Ивана Хомича «Мы вернулись». Автор, командир Красной Армии, который тяжело раненным попал в плен, рассказывает в

 

 

главе «Житомирский подкоп» о побеге из лагеря и организации партизанского отряда. Строки из его воспоминаний:

«Смертность от голода и истощения на житомирской «фабрике смерти» была очень высока. Полагалось на человека около четырех граммов жиров, 250 граммов хлеба, состоящего в значительной степени из суррогатов, сахара не полагалось. Удивительно, что даже на нищенских этих нормах немецкие лагерные унтеры и ефрейторы умудрялись наживаться, отправляя еженедельные посылки к себе домой, в Германию».

 

 

Лагерный барак бывшего лагеря советских военнопленных  Шталаг 358 г. Житомир, сохранённый как музей

 

Заключённые в лагере военнопленных Шталаг  358

г. Житомир.

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие и похороненные в  фашистском лагере военнопленных шталаг 385 Житомир   

Тюшин Иван Александрович, 1912 г.р., на карточке — фото, в учетной карточке военнопленного адрес родственников: Крутиха, жена Тюшина Федосья. Красноармеец 111 стрелкового полка, в плен попал 5.07.1942 под Воронежом. Зарегистрирован в Stalag 358 – в Житомире. Умер

5.05.1944.

 

 

 

Лагерь военнопленных  Шталаг 342 Молодечно Белоруссия.

В конце 1941 г. на территории Беларуси насчитывалось шесть «дулагов» (пересылочных концентрационных лагерей). Лагерь в Молодечно возник уже в начале июля 1941 г. и сначала был пересылочным. Впоследствии он сделался стационарным и получил наименование «Шталаг — 342». Один из его узников красноармеец Красноперкин вспоминает, что 1

 

 

июля 1941 г. в лагере уже было несколько тысяч военнопленных и приблизительно столько же представителей гражданского населения. Располагался Шталаг № 342 в северо-восточной части города, в 500 метрах от улицы Замковой. (В настоящее время это территория Станкостроительного завода). Усилиями сотрудников Госархива Минской области была обнаружена схема захоронений на территории Шталага № 342. В ней обозначены места 220 могил, в каждой из которых похоронено свыше 150 человек. Вот отрывок из дневника немецкого военнопленного Шрадера: «Лагерь размещался… в корпусах какой-то фабрики. Во дворе фабрики… возвышается небольшое здание. Оттуда весь лагерь виден как на ладони. В ямах, устеленных листьями и соломой, лежат пленные, утром пленных выгоняют на работу — разбирать дзоты и разрушенные дома…». Существовала карта-план германской колонизации Прибалтики и Белоруссии. Эти территории немецкие власти собирались «расчистить» с тем, чтобы переселить сюда немецких колонистов. В этом документе указывалось конкретно по городам, сколько поселить в них немецких колонистов и сколько оставить местных жителей (с дальнейшим использованием последних в качестве рабов). В Молодечно, и его районе планировалось поселить 7 тысяч немцев и в качестве рабочей силы оставить 15 тысяч местных. Остальных надлежало уничтожить. Для этого и существовал Шталаг № 342. В октябре 1941 г. в лагере началась эпидемия тифа. По 350-400 человек умирало в сутки, больных не лечили. Среди тех, кто здесь находился, было много военнопленных, отступавших из-под Бреста. Иным удавались побеги. Эти люди пополняли состав партизанских отрядов на Молодеченщине, мстили фашистам осознанно. 5 июля 1995 г. на основе собранных документов и свидетельствах специальная комиссия, созданная по решению Администрации Президента Беларуси, единогласно присвоила Шталагу № 342 статус концентрационного.
На месте расположения лагеря к этому времени был построен мемориальный комплекс. Возводился он не только на государственные средства, но и на частные пожертвования. В центре его здание-короб, выполненное из бетона, без единого окна. Все погибшие здесь, а это более 33 тысяч человек, перезахоронены у подножия пантеона. Землю в том месте покрывает 221 каменная плита с номерами могил. Проект памятника принадлежит архитектору Леониду Левину. Каждый год 11 апреля — в Международный день освобождения узников фашистских концлагерей возле мемориала в Молодечно проходит митинг-реквием. На одном из таких митингов в 2002 г. бывший узник Шталага № 342 А.И.Твердохлебова рассказывала, что когда колонну пленных, в которой она находилась гнали по улице возле теперешней школы № 3, местные женщины рассовывали в руки узников лагеря, детей и взрослых, кусочки хлеба. «Прошло много лет, — вспоминала выступавшая, — но запах молодеченского хлеба я помню до сегодняшнего дня»

 

Советские военнопленные в лагере Молодечно

 

Мемориал на месте лагеря советских военнопленных 342 Молодечно.

 

 

 

 

Памятный камень с надписью при входе на мемориал  «Лагерь советских военнопленных Шталаг 342  Молодечно»

 

 

Мемориал на месте лагеря Шталаг 342 Молодечно

 

 

Внутренняя часть мемориала Молодечно

 

Воины – земляки, погибшие в лагере Шталаг 342 Молодечно.

Трубников Григорий Фёдорович, 1917 года рождения с. Зимино Алтайского края. Солдат 238 стрелкового полка попал в плен в июле 1941 года под Витебском. Умер в лагере Молодечно. В книге Памяти Алтайского края том 6 стр 76 есть запись «Трубников Григорий Фёдорович родился в п. Комариха. Русский. Призывался в 1941 году, рядовой. Умер в плену 31 января 1942 года».

 

 

 

Лагерь военнопленных Райнхаузен

Часовня и памятный знак на месте лагеря военнопленных Райнхаузен

 

Могилы узников лагеря военнопленных Райнхаузен

 

 

Воины – земляки,топчихинцы, погибшие в лагере Райнхаузен.

 

 

 

Лагерь военнопленных Гамбург Нойенгамм

Самый большой концентрационный лагерь Германии «Нойенгамм» (имевший в подчинении 96 «малых» лагерей, в том числе 20 женских) находился неподалеку от Гамбурга. Он был известен своим жестоким режимом (по самым скромным подсчетам, там погибло 55 тысяч человек). Узники размещались в тесных бараках с трехъярусными нарами. Вставали и ложились по гудку. На «завтрак» и «ужин» — небольшая пайка хлеба с водой, в обед — затхлая баланда из брюквы и гнилого неочищенного картофеля. Заключенные носили одинаковую полосатую одежду, а различались по проставленным на предплечьях несмываемым номерам. Советских военнопленных в первую очередь убивали в газовых камерах, а другие узники должны были возить на

 

 

тележках тела к крематорию. На работу отправляли под конвоем вооруженных автоматами эсэсовцев с овчарками. Обычно разбирали завалы на улицах после налетов авиации. Особенно тяжело приходилось в руинах жилых зданий. Бомбежки вызывали пожары, и прятавшиеся в подвалах люди буквально испекались от адского жара. Через прорытые ходы расползавшиеся, смердящие трупы вытаскивали наружу… С них снимали ценности и тут же передавали гестаповцам. Находились смельчаки, пытавшиеся бежать. Удавалось это редко, обычно беглецов ждала виселица. Работали также на восстановлении и строительстве заводов, рытье подземных тоннелей, откапывали из земли неразорвавшиеся бомбы и снаряды.

 

Воины – земляки,топчихинцы, погибшие в лагере Гамбург Нойенгамм.

Бирюков Иван Яковлевич. Родился в 1910 оду с. Усть-Крутиха. Призывался в 1941 году.  Попал в плен. Лагерный номер 41243.  Умер в плену в лагере Гамбург Нойтенгем 17 февраля 1945 года. По книге Памяти Алтайского края том 9 страница 421 значится пропавшим без вести в 1943

году.

 

 

Лист регистрации смерти заключённых лагеря Гамбург Нойенгам. Вторым в списке указан   житель Топчихинского района Бирюков Иван

 

 

 

Военнопленные лагеря Гамбург Нойенгам

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Лагерь военнопленных  Шталаг 302 (II H) Гросс Борн-Редериц

ВикторЧерновалов

Stalag 302 (II H), Gross Born, Гросс Борн,

1. Stalag 323, (Front. Stalag 323), Gross Born, Гросс Борн

 

Шталаг 302 (II H), [полное название: Kriegsgefangenen Mannsschtatsstammlager -стационарный лагерь для военнопленных] был создан в мае-июне 1941 года на территории II военного округа Германии в районе населённого пункта Гросс Борн и предназначался для приема советских военнопленных. Перваначально в документах появляется обозначение «Front. Stalag 323». Первая партия военнопленных около 1.500 человек была доставлена в лагерь 27 июля 1941.  Вторая, тоже численностью около 1.500 человек, прибыла 1 августа 1941. Последовательно 15, 16, 21, 22 и 23 сентября 1941 в лагерь прибывали партии военнопленных. Вероятно, администрация не смогла организовать порядок в шталаге и поэтому при регистрации ряд

 

 

военнопленных получили новые номера. Обшая численность шталага составляла около 11.500 человек. [известный максимальный номер военнопленного: 323 – 15 576]. 2, 4 и 9 октября 1941 состоялись переводы части, а, возможно, и всех оставшихся военнопленных, в шталаг II A, Нейбранденбург.  Согласно свидетельским показаниям политзаключенного Заксенхаузена Эмиля Бюге: «11 октября [1941] из шталага № 323 [в концлагерь Заксенхаузен] прибывает на грузовиках 600 человек, среди них десятки уже умерших. Военнопленные укладывают трупы умерших товарищей на землю в один ряд. Тут подходят двое из СС и начинают фотографировать трупы. Я знаю, что эти фотографии будут выставлены в Берлине в специальных витринах—«Большевистские зверства». Предположительно в октябре 1941 шталаг № 323 был ликвидирован как самостоятельная единица.

2. Stalag 302 (II H), Gross Born — Barkenbrugge, Гросс Борн — Баркенбрюгге

Шталаг 302 (II H) , Баркенбрюгге был создан летом 1941 года на территории II военного округа и предназначен для приема советских военнопленных. Лагерь упоминается в оперативном приказе № 9 начальника гестапо и СД от 21 июля 1941 года в перечне лагерей для деятельности эйнзатцкоманд СС на территории Германии. В ряде документов 1941 года именуется так же как Front. Stalag 302. Первая партия военнопленных численностью около 4 000 человек была доставлена в лагерь 1 октября 1941 года. Часть прибывших после регистрации 1 и 4 октября 1941 года была переведена в шталаг II D, Старгард. Вторая партия прибыла 9 октября 1941 года. Из установленных известных регистрационных номеров военнопленных следует, что общая численность прибывших составляла около 5 500-6 000 человек. Они были распределены следующим образом:

14 октября 1941 года – в шталаг II C, Грейфсвальд,

16 октября 1941 года — в концентрационный лагерь СС Ораниенбург (Заксенхаузен). В концлагерь они были прибыли 19 октября и по ошибке писаря 2.483 человека были включены в состав узников. 23 октября по документам их отчислили, хотя военнопленные остались в лагере.

 

 

 

20 октября 1941 года – в шталаги II B, Хаммерштейн, II C, Грейфсвальд, II D, Старгард,

27 октября 1941 года – в шталаг II A, Нейбранденбург,

31 октября 1941 года – в шталаг II D, Старгард.

Последние партии военнопленных общей численностью около 8.000 человек прибыли 10, 11 и 18 ноября 1941 года. Переводы из этих партий в другие лагеря в 1941 году не известны. Исходя из общей картины смертности в лагерях военнопленных на территории рейха возможно предположение, что большинство военнопленных из ноябрьских партий 1941 года погибло на территории лагеря № 302 (II H), Баркенбрюгге осенью 1941 – весной 1942 годов.

Новые партии военнопленных прибыли в лагерь 302 (II H), Баркенбрюгге 20 марта, 5 апреля и 2 мая 1942 года. Они были распределены:

23 мая 1942 года — в шталаг II C, Грейфсвальд,

29 июня 1942 года – в шталаг II D, Старгард.

В июне-августе 1942 года в лагерных документах появляется новое название – шталаг 302 (II H), Редериц. Максимальный известный регистрационный военнопленного в Бакенбрюгге: 302 (II H) — 24 518. Предположительно в июне-июле 1942 лагерь прекращает свое существование. Исходя из общей картины поступлений и переводов военнопленных возможно предположение, что шталаг 302 (II H), Гросс Борн – Баркнбрюгге в 1941 – 1942 году выполнял функцию центрального приёмно распределительного шталага для II военного округа.  С августа 1942 года в Баркенбрюгге располагается шталаг 351.

 

3. Stalag 302 (II H), Gross Born — Rederitz, Гросс Борн — Редериц

 

 

 

Шталаг 302 (II H), Редериц упоминается в оперативном приказе № 9 начальника гестапо и СД от 21 июля 1941 года в перечне лагерей для деятельности эйнзатцкоманд СС на территории Германии. Его деятельности начинается в июне-августе 1942 года. 14 августа 1942 года в Редериц прибыла первая партия военнопленных.  29, 30 и 31 августа 1942 года состоялись переводы в шталаг II C, Грейфсвальд. Партии военнопленных доставлялись ещё 5 сентября, 25 сентября, 27 ноября и 4 декабря 1942 года. Все последующие переводы без указания дат приходятся в лагерь II B, Хаммерштейн, откуда часть военнопленных была отправлена в Норвегию.  Последние поступления партий военнопленных состоялись 16 и 27 февраля 1943 года. Максимальный известный регистрационный номер военнопленного по Редерицу: 302 (II H) — 41 501. Предположительно в июне-июле 1943 шталаг прекращает свое существование.  На карте существующих в Германии лагерей военнопленных ОКВ от 15 декабря 1943 года шталаг № 302 (II H) не значится.

В мае 1947 года польский Красный Крест производил эксгумации на месте полевого кладбища шталага 302 (II H), Баркенбрюгге. В ходе раскопок были установлены имена некоторых советских военнопленных, погибших в шталаге. К сожалению, сопоставить эти данные с кем-то из реальных людей пока не удалось. В списке погибших о них дана вся известная информация.  Учитывая то, что сохранились не все документы в список погибших в шталаге 302 (II H), Гросс Борн включены и те военнопленные, о чьей судьбе нет достоверных сведений. Автор выражает особую благодарность Мареку В. Пилату (Польша) за помощь с фотографиями и сведениями из государственного архива в г. Щецинек (Польша).

 

 

Шталаг 302 (II H) Гросс  Борн-Редериц

 

 

 

 

 

 

Барак лагеря Гросс Бор–Редериц

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Поминальный крест на месте лагеря Гросс Борн-Редериц.

 

 

Мемориал на военном кладбище в г. Щецинек Польша, куда были перенесены останки военнопленных погибших в лагере Гросс Борн-Редериц.

 

 

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие в лагере Гросс Борн — Редериц.

Басманов Дмитрий Матвеевич. Родился в 1921 году с.Чаячье. Призывался в 1941 году, рядовой. Попал в плен 28 мая 1942 года под Харьковом. Содержался в лагере Шталаг 302 (II H) Гросс Борн-Редериц. Погиб в плену 12 декабря 1942 года. Захоронен в 200метрах северо-западнее лагеря в могиле 6. В книге Памяти Алтайского края том 6, Басманов Дмитрий Матвеевич,  1920 года рождения, значится  пропавшим  без вести в 1941 году.

 

 

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг 304 (IV H) Цайнтхайн

 

Stalag 304(IVH) Zeithain (Цайнтхайн).

В апреле 1941 года в 10 км от основного лагеря, рядом с железнодорожной станцией и депо,возводится лагерь Stalag 304 ( IVH)

 

 

Zeithain ( Цайнтхайн ). Первые 11 тысяч советских военнопленных прибыли в лагерь в июле 1941 года. К апрелю 1942 года советских военнопленных осталось в живых 3279 человек. Остальные умерли от голода и эпидемии сыпного тифа, вызванной плачевными санитарными условиями. Умерших хоронили в братских могилах. Лагерь освобожден Советской Армией в апреле 1945 года.

 

           

Советские военнопленные лагеря Шталаг 304 (IV H) Цайнтхайн, перед отправкой в другой лагерь.

 

 

Советские военнопленные лагеря Цайнтхайн.

 

Барак лагеря Цайнтхайн, мемориал «Шталаг 304 Цайтхайн».

 

Вход на воинское кладбище, где похоронены узники лагеря Шталаг 304(IVH) Цайтхайн.

 

 

 

Мемориал посвящен жертвам лагеря военнопленных Цайтхайн под г. Риза, существовавшего с 1941 по 1945 гг.   Лагерь был сооружен в апреле 1941 г., в преддверии нападения национал-социалистической Германии на Советский Союз. Помимо советских военнопленных в лагере с октября 1943 г. содержались также итальянские, сербские, английские, французские и польские пленные.   В общей сложности в Цайтхайне умерло около 25–30000 советских и более 900 военнопленных из других стран, среди них не менее 862 итальянцев. Причиной их смерти были прежде всего недостаточность питания и катастрофические санитарные условия.  Жертвы похоронены на четырех кладбищах в окрестностях территории бывшего лагеря недалеко от вокзала Якобсталь.   В документационном доме и в бывшем лагерном бараке располагается постоянная выставка, посвященная истории лагеря.   Мемориал в первую очередь служит информационным центром для родных бывших узников лагеря, а также центром просветительной и педагогической работы.

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие в лагере Цайнтхайн.

Данилюк Максим Петрович 1910 года рождения с. Фунтики, русский. Рядавой, попал в плен 9 сентября 1941 года. Содержался в лагере Шталаг 304 (IV H) Зельтхальн. Умер в плену 14 марта 1942 года. Захоронен на лагерном кладбище 15 марта 1942 года. В книге Памяти Алтайского края  том 6 запись отсутствует.

 

 

 

Личная карточка военнопленного Данилюк Максима Петровича

 

Дереганов Петр Константинович (Dereganow) 1916 года рождения, с Ракиты Топчихинского района. Призывался в 1941 году, младший офицер. Попал в плен под Волковыском в июле 1941 года. Содержался в  лагере Шталаг IVB  Цайтхайн. Умер в плену 29 мая 1942 года. Похоронен в Цайтхайн II  участок 409 блок 1 ряд 8. Название источника информации   ЦАМО. Номер фонда источника информации   58.Номер описи источника информации   977521. Номер дела источника информации   1468. Записи в книге Памяти Алтайского края том 6 не имеется.

 

Лагерь военнопленных Шталаг 345 Везуве.

Кладбище Wesuwe имеет статус военного захоронения. Камень несет надпись: »Иностранное военное кладбище погибших в 1939-1945«. У входа Friedhofshängt бронзовая доска с дословным текстом:  Здесь похоронены 98 советских военнопленных в отдельных могилах и от 2 000 до 4 000 советских военнопленных в 3 братских могилах. Пленники умирали в большинстве от истощения и эпидемий.  На кладбище находятся надгробные камни с именами польских и советских мужчин и женщин.

 

 

 

    

Могилы советских военнопленных лагеря Везуве.

 

 

        

Мемориальный камень на месте лагерного кладбища лагеря военнопленных Везуве.

       

Могилы узников лагеря  военнопленных Везуве.

    

Общий вид кладбища военнопленных лагеря Везуве.

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие в лагере Везуве

Боровинский Иван Васильевич, родился в 1921 году в с. Большая Речка.  Рядовой, попал в плен под Полтавой 23 августа 1943 года. Содержался в Шталаге 345 Везуве, лагерный номер 62194. Умер в плену 10 сентября 1944 года. Похоронен в Везуве. В книге Памяти Алтайского края том 9 страница 421 значится Боровинский Иван Васильевич  1920 года рождения   в  Большая Речка. Призывался в 1941 году. Пропал без вести в 1942 году.

 

 

 

 

 

 

 

Лагерь военнопленных Шталаг 311 (XIC) Берген Бельзе

ВикторЧерновалов

Stalag 311 (XI C), Bergen-Belsen — шталаг 311 (XI C), Берген-Бельзен

Шталаг 311 (XI C), [полное название: Kriegsgefangenen Mannsschtatsstammlager -стационарный лагерь для военнопленных] был создан в мае 1941 года на территории XI военного округа в районе

 

 

населенного пункта Берген-Бельзен. Он предназначался для содержания советских военнопленных и был рассчитан на прием до 20 000 человек. Лагерь упоминается в оперативном приказе № 9 начальника гестапо и СД от 21 июля 1941 года в перечне шталагов для деятельности айнзатцкоманд СС на территории Германии. Первые партии советских военнопленных прибыли 21 и 27 июля из лагерей I военного округа в Восточной Пруссии: офлага 53, Погеген и офлага 52, Эбенроде. Их численность была около 5.000 человек. В течение трех дней по прибытию они прошли регистрацию в шталаге и всем была сделана прививка от тифа. 2 и 5 августа в шталаг прибыло около 3.000 человек из офлага 53, Просткен. В большинстве своём это были красноармейцы, взятые в плен в Прибалтике и Белоруссии. 8 августа всем прибывшим была сделана прививка от тифа.  Пленные были размещены на огороженной колючей проволокой территории под открытым небом. Питание осуществлялось из расчета 1 буханка хлеба на десятерых на сутки (и даже эта «норма» выдавалась не каждый день). В считанные дни вся трава и кора немногих деревьев в огороженной колючей проволокой зоне была съедена, а питье из луж привело к эпидемии дизентерии. Страдания военнопленных усугублялись и тем, что они находились под постоянным наблюдением сотен зевак из числа окрестных жителей. На просьбу коменданта лагеря закрыть подъездные дороги местный бургомистр ответил, что «зрелище не повредит, если население воочию увидит этих зверей в человеческом облике, подумает и придет к выводу, что могло случиться, если бы эти бестии напали на Германию». Свидетельство очевидца: «На следующий день мы добрались до места назначения и вышли из вагонов недалеко от Брауншвейга. Окруженные конвоем, босые и раздетые, под дождем, шли мы по мокрому асфальту. По обочинам дороги возвышались яблони. Слабовольные не выдерживали соблазна, бросались к яблоням. Гремели выстрелы. Так не поступают даже с бродячими собаками, атакующими помойки. Вот и лагерь. Он называется Берген-Бельзен. Здесь было много бараков. Мы надеялись, что мученье под открытым небом окончится. Напрасная иллюзия! Нас загнали (вот именно загнали!) в специально отгороженный колючей проволокой загон. Над проволокой караульные вышки. Их много. Они стояли почти через каждые пятнадцать метров. Мысль о побеге пришлось выбросить. Мы снова под открытым небом.

 

 

 

Надо сказать, в северной части Германии сентябрьские ночи не балуют теплом. Они холодные и дождливые. Только лишь гораздо позже разрешили построить шалаши из сосновых веток. В лагерь часто заходил худощавый, с лисьими повадками немец. Его звали господин Крамм. В прошлом учитель, теперь он возглавлял берген-бельзенское отделение разведки Абвер. Ровно через пятнадцать дней появилось краммовское творение: новая зона, куда стали выдергивать евреев, политруков и комиссаров. Она быстро начала заполняться. А краммовское владение — «особая зона» — все пополнялось и пополнялось новыми заключенными […] В это время в особой зоне происходило нечто невообразимое. Заключенных построили в небольшие колонны и опутали колючей проволокой, словно это были не люди, а большие тюки. В одну из таких колонн попал наш комиссар.» Михаил Иванович Чернышев.  В августе – ноябре 1941 года в шталаге Берген-Бельзен действует айнзатцкоманда гестапо из Гамбурга, которая проводит проверку военнопленных. В случае подозрений в личной карте военнопленного могла появиться запись: «It. Schtiben der Abteilung Abwerh (Ic) vom 4. 9. 40 (G. Schtiben) vermutlich als russischer Kommisar festgestellt ! » [«отделом абвера Ic предположительно установлен как русский комиссар». В 1941 году в РСХА в рамках IV отдела (государственная тайная полиция) был создан специальный сектор IVA Ic, который занимался делами военнопленных. В частности именно в этот сектор поступали все донесения о казнях, присылаемые оперативными отрядами СД ].  Все «нежелательные» отправлялись для уничтожения к концлагерь СС Заксенсенхаузен. Первые сведения о таком переводе датируются 25 сентября. 1941 года. Свидетельство очевидца: «26 сентября 1941 года прибывает 654 русских из нескольких шталагов. Одеты в гражданские обноски, их собственная форма отобрана раньше.» Эмиль Бюге, узник КЛ Заксенхаузена. С августа 1941 года при шталаге начал действовать лазарет для военнопленных на 770 мест. Наиболее массовые диагнозы: дизентерия и общий упадок сил (или истощение). Судя по порядковой нумерации лазаретных карточек с осени 1941 через лазарет ежемесячно проходило не менее полутора тысяч больных. 18 сентября 1941 года из шталага 321 (XI D), Эрбке

 

 

прибывает группа военнопленных в распоряжение комендатуры шталага 311 [Arb. Kdo. Kommandantur, Bergen]. С 4 по 8 октября в Берген-Бельзен прибыло около 10.000 советских военнопленных, в том числе и из шталага 333, Острув-Венгровски. Общая численность шталага 311 (XI C), Берген-Бельзен достигает 18.000 человек.  11 октября часть военнопленных переводится в шталаг XI A, Альтенграбов и в шталаг 321 (XI D), Эрбке. С начала октября часть военнопленных направляется в рабочие команды №№ 30, 59, 81, 87, 106, 144. [Их месторасположение невыяснено.]  23 октября 1941 года имеются сведения о переводе в 151 рабоче-строительный батальон советских военнопленных [Sowjkgf. Bau u. Arb. Batl 151, Altengrabow].  24 октября часть военнопленных, учтенных как офицеры, была переведена в офлаг XIII D, Хаммельбург. 24 октября часть военнопленных была передана в распоряжение полевой почты 41321 [F. P. 41321]. [Месторасположение и характер объекта не известны.] 9 и 30 октября 1941 года отобранные, как «нежелательные элементы», военнопленные передаются в СД. По сведениям мемориала в Берген-Бельзене их точное количество неизвестно и может составлять от 300 до более 500 человек. В личных документах военнопленных ставился штамп «30. 10. 41 SD übergeben» без указания каких-либо причин. 30 октября в Берген-Бельзен прибывает около 1.000 военнопленных. Свидетельство очевидца: «Вот и ноябрь тысяча девятьсот сорок первого года. Почти каждое утро я вижу до отказа набитый номерами фургон, шествующий к большой вырытой яме — это берген-бельзенская могила советских людей. Ее зароют только тогда, когда она наполнится до отказа. Тогда номера [имеется ввиду личный номер военнопленного, который использовался немцами вместо имени и фамилии пленных], охраняемые конвоем, роют другую яму, и так без конца. В берген-бельзенском лагере очень много пленных. У пленных в грязной одежде развелось столько вшей, если снять одежду и положить в кучу, она будет шевелиться. Солома, на которой мы спали, напоминала большое муравьиное гнездо. Начались холодные дни с осенними дождями. Каждый из нас чувствовал приближение зимы, а вместе с нею приближение медленной смерти. Мы помогали друг другу чем могли, и все-таки смерть косила и косила наших товарищей. Наконец нам выдали на пять человек по одному хлопчатобумажному одеялу. Это в какой-то мере облегчало наше страдание от холода, но не

 

 

 

спасало от голодной смерти. Одна беда следовала за другой. Немцы пристрастились почти каждую ночь при помощи овчарок выгонять нас из шалашей под предлогом проверки.» Михаил Иванович Чернышев

8 и 10 ноября в Берген-Бельзен прибывает последняя партия военнопленных около 1.000 человек, взятых в плен под Вязьмой и Ельней. (Последний известный зарегистрированный номер военнопленного: 311 — 21 109.) 19 ноября 1941 года группа военнопленных была переведена в 111 рабоче-строительный батальон советских военнопленных [Sowjkgf. Bau u. Arb. Batl. 111]. [Прим. авт.: Факт формирования рабочего батальона из советских военнопленных не является исключительным. В ноябре 1941 года в Германии, по записям в документах, действовало 5 аналогичных строительных батальонов.  Для строительного батальона советских военнопленных № 111 загадкой является место его дислокации и работы. В записи о переводе военнопленного в рабочий батальон есть приписка «Fr. st 338». Это обозначение «фронтового шталага № 338». Арабская нумерация указывает на то, что лагерь находится за пределами Германии, предназначен для содержания советских военнопленных и располагается в зоне действующих войск. Это несколько странно, поскольку предполагает перевод строительного батальона на оккупированную территорию СССР. Вместе с тем известно, что шталаг № 338 располагался в Кривом Роге с января 1942 по февраль 1943.  Единственным логичным объяснением отправки рабочего батальона на оккупированную территорию Украины может быть строительство под Винницей ставки Гитлера «Вервольф». Но это предположение нуждается в дополнительных доказательствах.].  25 ноября, судя по массовым отметкам в документах, администрация лагеря проводит нечто похожее на попытку выявления и учета военнопленных, реально находящихся в шталаге.  В начале декабря 1941 года из-за угрозы возникновения тифа часть военнопленных [предположительно находящихся в рабочих командах за пределами лагеря] переводится в шталаги XI A, Альтенграбов и XI B, Фаллингбостель и другая группа из Фаллингбостеля прибывает в Берген-Бельзен. С началом эпидемии лагерь закрывается на карантин. По свидетельству Давлетшина

 

 

 

Тамурбека, бывшего писарем при лазарете, люди умирали как мухи до 200 человек в день. Аналогичная обстановка была в близлежащих шталагах 321 (XI D), Эрбке и XI B, Фаллингбостеле.  Свидетельство очевидца «Нынешней зимой померзла масса картофеля. Этот картофель дают русским, которые пожирают его сырым. В Фаллингбостеле каждую неделю умирает от голода или холода 200-300 русских. Но в конце-то концов они ничего другого и не заслуживают.» Письмо Гертруды Ренн от 2 февраля 1942 года. Свидетельство очевидца «Не смерть является самой тяжкой участью людей на войне, а обесчеловечивание их, низведение их до состояния животного, прежде чем они умрут. Я был свидетелем этого страшного процесса — постепенного обесчеловечивания людей. Попав под Новгородом в плен к немцам вместе с тысячами других, я перебрасывался из лагеря в лагерь, был в Порхове, Риге, Тильзите, Фаллингбостеле, Берген-Бельзене и видел, как люди по мере передвижения на запад, под влиянием тяжелых условий жизни теряли человеческий облик. Люди, которые во время многодневного этапа без пищи и воды под конвоем немецких солдат от Новгорода до Порхова делили свою шинель ночью с теми, кто ее не имел, плакали, как дети, при смерти товарищей, делили с другими по чайной ложке имевшуюся у них воду и помогали друг другу всем, чем могли, эти самые люди в Берген-Бельзене ели друг друга» И. Иделов .  Свидетельство очевидца «А утром в лагерь зашел фельдфебель. От него пахло винным перегаром. Он построил жильцов нашего шалаша и выбрал из них десять человек. В это число попали я, Алексей и Сашка. Подвел он нас к кухне и приказал повару налить нам по большому французскому котелку брюквенного супа. Я чувствовал, что за такую щедрость мы чем-то должны заплатить фельдфебелю. Но чем? Вскоре все стало ясно. Фельдфебель подвел нас к лагерному моргу, наспех сбитому из сырых сосновых досок, и завел внутрь. Здесь навалом лежали раздетые донага трупы. Они посинели и скорее напоминали безобразную свалку человеческих скелетов, обтянутых оболочкой грязной, шершавой кожи. Фельдфебель приказал нам нагружать трупы на фургон.  Страшная работа! Мы обращались с умершими, как с живыми. Старались, чтобы они не ударились о железные соединения

 

 

 

фургонов. Мой взгляд остановился на крепко сжатом кулаке трупа. Я разжимаю окостеневшие пальцы и вижу миниатюрную фотографию девушки. Она красивая, эта девушка, и улыбается, а мне хочется плакать. На обратной стороне читаю: “Имея копию, не забывай оригинал» Михаил Иванович Чернышев

К весне 1942 года в Берген-Бельзене погибло около 13.500 военнопленных, их хоронили в километре от лагеря у Херстена в братских могилах. По данным Нижнесаксонского национального центра политического образования (ФРГ) с ноября 1941 по февраль 1942 года от голода, холода и эпидемии тифа в шталаге № 311 (XI C), Берген—Бельзен умерло около 18.000 советских военнопленных.  15 апреля и 18 мая 1942 года часть военнопленных арестовывается службой СД. В мае 1942 года в лагере осталось в живых 2 069 военнопленных. Лазарет в Берген-Бельзене был расширен до 1 200 мест и продолжал существовать как центральный лазарет для советских военнопленных в XI военном округе до января 1945 года. Отделения лазарета всегда были переполнены. За это время в нём умерло более 6 000 человек. В июле 1942 года шталаг в Берген-Бельзене был превращён в филиал шталага XI B, Фаллингбостель.  В мае 1945 года лагерь в Берген-Бельзене [являющийся к этому времени уже концлагерем СС] был сожжен по приказу английской военной администрации из-за опасности вспышки сыпного тифа. После войны на этом месте был создан музей, где есть памятник и погибшим советским военнопленным. В 1947 году в Берген-Бельзене был сооружен мемориал. На трех языках: русском, немецком и английском на нем написано: «Здесь погребены 50 000 советских военнопленных, замученных до смерти в немецко-фашистском плену. Покойтесь с миром, память о вас будет жить вечно в сердцах народов Советского Союза».

 Берген-Бельзен (нем. Bergen-Belsen) — нацистский лагерь в земле Нижняя Саксония, расположен в миле от деревни Бельзен и в нескольких милях к юго-западу от г. Берген. Географически места с названием Берген-Бельзен сейчас не существует. Был создан в мае 1940 как Шталаг 311 (нем. Stalag XI-C) для военнопленных из Бельгии и

 

 

 

Франции. Первоначальное число заключённых — 600 человек.  В июле 1941 сюда поступили около 20 тысяч военнопленных из СССР, к весне 1942 18 тысяч из них скончались от голода, холода и болезней (выжило лишь 2097 человек).  В апреле 1943 лагерь для военнопленных был закрыт и преобразован в концентрационный лагерь для временного содержания (Aufenthaltslager) тех узников, которые владели иностранными паспортами и которых можно было обменять на пленных германских поданных, содержащихся в лагерях союзников. Статус концентрационного лагеря получил 2 декабря 1944 года. Секция для больных заключённых, кто не мог уже больше работать в трудовых лагерях, была создана в марте 1944 года. В 1945 году, когда уже стал очевидным конец Второй мировой войны, в Берген-Бельзен были переведены заключённые из других лагерей, хотя Берген-Бельзен не был оборудован для приёма такого количества узников. В лагере не было газовых камер. Но за 1943—1945 здесь умерли около 50 тысяч заключённых, свыше 35 тысяч из них — от тифа за несколько месяцев до освобождения лагеря. Так, из-за начавшейся эпидемии тифа в декабре 1944 года умерло 350 человек. В январе количество умерших достигло 800—1000 человек, в феврале — 6000-7000, в марте — 18168, в апреле — 18355. Среди умерших был чешский художник и писатель Йозеф Чапек, Анна Франк (Anne Frank) и её сестра Марго (Margot Frank).  В феврале 1945 ситуация в лагере стала катастрофической из-за вспыхнувшей там эпидемии тифа. 1 марта комендант лагеря Йозеф Крамер послал группенфюреру СС Рихарду Глюксу (Richard Glücks), главе администрации концентрационных лагерей, письменную просьбу о помощи в решении продовольственных и иных проблем. Лагерь был добровольно сдан союзникам и оставшиеся в живых были освобождены 15 апреля 1945 11-й дивизией Британских вооружённых сил. В течение двух недель после освобождения умерло 9000 человек, а к концу мая — ещё 4000. В мае 1945 года лагерь в Берген-Бельзене (являющийся к этому времени уже концлагерем СС) был сожжен по приказу английской военной администрации из-за опасности вспышки сыпного тифа. После войны на этом месте был создан музей, где есть памятник и погибшим советским военнопленным. В 1947 году в Берген-Бельзене был сооружен

 

 

 

мемориал. На трех языках: русском, немецком и английском на нем написано: «Здесь погребены 50 000 советских военнопленных, замученных до смерти в немецко-фашистском плену. Покойтесь с миром, память о вас будет жить вечно в сердцах народов Советского Союза».

 

Мы помним!

Концлагерь Берген-Бельзен и соседние с ним Фаллингсбостель, Эрбке и Витцендорф в 30 – 40 годы ХХ века являлись одним из самых зловещих мест Европы.  Строительство концлагерей (KZ) началось с весны 1933 года – спустя всего 3 месяца после прихода к власти победившей на выборах НСДАП. К июню 1941 года вся территория рейха была покрыта густой сетью концлагерей, один из которых располагался на месте армейского учебного полигона Берген. Еще 30 марта 1941 года, считая заключенный в 1939 году между СССР и Германией «Пакт о ненападении» не более чем куском бумаги, Гитлер издал приказ, определяющий будущее отношение вермахта к советским людям: «Коммунист не был товарищем перед войной и не будет им после войны. Дело идет о войне на уничтожение». Коммунистами считались и все советские военнопленные. В распоряжении об обращении с пленными говорилось: «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистической Германии. Впервые перед немецким солдатом стоит не просто солдат, а политически образованный противник. Борьба против национал-социализма у него уже в крови. Поэтому советский солдат потерял всякое право на достойное обращение по принципам Женевской конвенции».  Эти директивы определили судьбу взятых в плен красноармейев: они были обречены. Уже в июле 1941 года в Германию были доставлены несколько сотен тысяч советских военнопленных, из них около 20 000 поступили в Stalag 311 (XI C), известный теперь миру как KZ Bergen-Belsen. Их размещение возлагалось на командование вермахта, которое во исполнение приказов фюрера «разместило» пленных под открытым

 

 

 

небом, обеспечив их питанием из расчета 1 буханка хлеба на десятерых на сутки (и даже эта «норма» выдавалась не каждый день). В считаные дни вся трава и кора немногих деревьев в огороженной «колючкой» зоне была съедена, а питье из луж привело к эпидемии дизентерии. Страдания гибнущих усугублялись и тем, что они находились под постоянным наблюдением сотен зевак из числа окрестных жителей. На просьбу коменданта лагеря закрыть подъездные дороги местный бургомистр ответил, что «зрелище не повредит, если население воочию увидит этих зверей в человеческом облике, подумает и придет к выводу, что могло случиться, если бы эти бестии напали на Германию».  В течение зимы 1941/42 года 18 тысяч военнопленных погибли от голода, холода и сыпного тифа, от которого ежедневно умирало по 200 – 400 человек. В начале 1942 года почти вымершие лагеря в Эрбке и Витцендорфе расформировали, лишь Берген-Бельзен остался «лагерем русских» и продолжал расти. На день освобождения в нем содержалось около 60 тысяч заключенных. С началом поступления советских военнопленных спецподразделения SS по согласованию с вермахтом, в чьем подчинении находился лагерь, проводили там «сортировку» – отбирали евреев, «азиатов», политработников и интеллигенцию для последующего уничтожения в лагерях смерти. К ноябрю 1941 года только в концлагере Заксенхаузен, в помещении для выстрела в затылок (при имитации измерения роста), было убито 13 тысяч советских военнопленных, в том числе и из лагеря Берген-Бельзен. А к осени 1942 года заработала временная газовая камера в соседнем с Бергеном лагере Фаллингбостель… В апреле 1943 года часть лагеря из подчинения вермахта перешла в распоряжение SS, и туда до осени 1944 года по инициативе германского МИД были направлены около 6 тысяч евреев – для возможного обмена на интернированных за границей немцев. Из этих 6 тысяч с лета 1944-го по январь 1945 года обрели свободу лишь несколько сотен человек. Остальных постигла трагическая смерть, в том числе и от инъекций фенола. Всего в Берген-Бельзене погибло свыше 50 тысяч узников. Зрелище, представшее 15 апреля 1945 года глазам освободивших лагерь англичан, не поддавалось осознанию. Солдаты и офицеры, увидав горы трупов на территории и в гигантских, наспех

 

 

 

зарытых траншеях, долго не могли понять, что здесь происходило. Военный кинооператор, производивший съемки, даже через десятки лет был не в состоянии смотреть им же отснятые кадры… По случаю 60-й годовщины освобождения лагеря состоялись памятные мероприятия, в которых приняли участие видные немецкие и зарубежные политики и общественные деятели, дипломаты стран, граждане которых погибли в Берген-Бельзене. В субботу, 16 апреля, в Купольном зале ганноверского «Конгресс-центра» под патронатом премьер-министра Нижней Саксонии Кристиана Вульфа (Christian Wulff) прошел бенефис, средства от которого поступят в фонд строительства на территории бывшего KZ научно-исследовательского центра документации преступлений нацонал-социализма. Центральным событием стал траурный митинг, прошедший 17 апреля в Берген-Бельзене, куда съехались многие сотни людей, в том числе бывшие узники. Начался митинг с пения псалма в исполнении учащихся Carolinum Gymnasium из Оснабрюкка. Затем с речами выступили премьер-министр Кристиан Вульф, президент ЦСЕГ Пауль Шпигель (Paul Spiegel), экс-президент Европейского парламента Симоне Вайль (Simone Veil), президент Всемирной федерации бывших узников Берген-Бельзена Сэм Блох (Sam Bloch) и др. В словах выступавших красной нитью прослеживалась главная мысль: «Нет фашизму, в каких бы формах он ни пытался возродиться!»  После минуты памяти и возложения венков к стеле на кладбище и к памятнику на поле, где был еврейский лагерь (там же и могила известной теперь всему миру Анны Франк), процессия проследовала к месту, где начинается строительство Центра документации. Здесь была произведена закладка памятного камня в фундамент будущего сооружения. В своей речи нижнесаксонский министр по делам образования и религий Бернд Буземан (Bernd Busemann) говорил, в частности, и о том, что сегодняшние немецкие школьники должны знать правду о самых темных страницах прошлого Германии, чтобы оно никогда не смогло повториться. Слушая министра, мне – эмигранту из Латвии, невольно вспоминались недавние циничные высказывания латвийских высших должностных лиц: соседний с Ригой лагерь смерти Саласпилс, где в 1942 – 1944 годах при активном пособничестве

 

 

 

местных коллаборационистов были умервщлены 59 тысяч узников, в том числе и детей, ими теперь официально именуется «лагерем трудового воспитания». В Саласпилсе погибли и тысячи депортированных туда ганноверских евреев. В их память в центре Ганновера возведен мемориал. Есть мемориальный ансамбль и в Саласпилсе – подлинный шедевр скульптуры и зодчества, созданный в 1960-е годы. Но, в отличие от ганноверского, он рушится, так как власти сегодняшней Латвии не считают нужным его сохранять. Равно как и чтить память жертв Саласпилса – на проходящих там ежегодно траурных митингах не бывает ни единого представителя латвийского официоза. Зато 17 марта – день создания латышского легиона SS, в Латвии, стране, год назад принятой в ЕС, является чуть ли не государственным праздником.  …В завершение траурной церемонии над холмами братских могил Берген-Бельзена опять прозвучали псалмы. А склонившие головы люди мысленно отвечали на речь министра Буземана словами, суть которых одинакова на всех языках: «Мы ничего не забудем…»               Беседовал Сергей ДЕБРЕР.

 

Кладбище узников лагеря Шталаг XI C Берген Бельзе. Памятник при входе на лагерное кладбище.

 

 

 

 

Кладбище военнопленных Шталаг XI C  Берген Бельзе. Могилы узников.

                                                         

 

 

 

 

 

 

 

Памятный камень на могиле советских военнопленных лагеря в Берген Бельзе

 

 

 

 

Неизвестным узникам лагеря Берген Бельзе.

 

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие в лагере Берген Бельзе.

Бурцев Иван Григорьевич 1900 год рождения с. Топчиха. Рядовой 372 стрелковой дивизии, пропал без вести 15 января 1942 года. Попал в плен. Содержался в Шталаге 311, лагерный номер 12680. Умер в плену 13 февраля 1942 года. В книге Памяти Алтайского края том 6  Бурцев Иван Григорьевич по  ошибке записан   погибшим и похороненным  в п. Любино Поле Ленинградской области. Но в Любино Поле похоронен Бурцев Дмитрий Павлович 1898 года рождения из села Фунтики погибший 7.5.1942 года. Фамилию одного совместили по ошибке с донесением о другом.

 

 

 

 

 

 

 

 

Лагерь военнопленных в городе Ставангер Швеция.

(К сожалению подробной информации о данном лагере военнопленных, не обнаружено)

 

Воины – земляки, топчихинцы, погибшие в лагере Ставангер.

Анохин Иван Абрамович,  род  1903, с. Колпаково. Призывался в 1942 году. Пропал без вести 5.о4.1942 года. (том 9 стр 419)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Воинское кладбище Эйганас в г. Ставангер (Швеция), где похоронены узники лагеря военнопленных Ставангер. Общий вид могил

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Клумбы у могил погибших узников.

 

 

Лагерное кладбище Эйганас г. Ставангер (Швеция). Вид на главный обелиск

 

На воинском кладбище Эйганас в городе Ставангер Швеция похоронено 86 погибших узника лагеря военнопленных Ставангер.  67 имён погибших известны, и они выбиты на двух плитах лежащих по обе стороны от центрального памятника. Имена 19 военнопленных неизвстны. Над захоронением шефствуют коммунальные власти города Ставангер.

 

 

 

 

Воины – земляки узники фашистских лагерей, чья судьба еще уточняется.

 

 

1. Чуканов Иосиф Иванович (остался жив)
2. Похомов Яков Максимович 1908 года рождения. Попал в плен 10 октября 1941 года. Погиб в плену (дата гибели и место захоронения уточняются)
3. Стребков Николай Игнатьевич (в документах фильтрационного лагеря значится как освобождённый из лагеря, но не указана дальнейшая судьба). Почему воин значится в числе безвозвратных потерь. Место гибели и захоронения уточняются.